Posted 23 января 2006,, 21:00
Published 23 января 2006,, 21:00
Modified 8 марта, 09:22
Updated 8 марта, 09:22
Сладко и немного горько
Мороз загнал желающих раздобыть лишний билетик в метро, и пассажиры проходили сквозь их нетерпеливый строй. В вестибюле Зала Чайковского тоже собралась толпа. Нетребко и Виллазон входят в первую десятку лучших певцов мира, в их расписании стремительно сменяют друг друга лучшие оперные театры и ведущие партии. Буквально через неделю после московского выступления Анна будет петь Джильду в «Риголетто» Верди в «Метрополитен-опера», а в марте дебютирует в Карнеги-холл. Виллазон живет по такому же напряженному графику.
Выступление певцов такого уровня – всегда событие. А их оперный дуэт – событие в квадрате. Нетребко и Виллазон уже спели влюбленных в «Ромео и Джульетте» Гуно, «Травиате» и «Риголетто» Верди, «Любовном напитке» Доницетти и «Богеме» Пуччини, страстно обнимают и целуют друг друга на сцене и во время фотосессий, и во всем мире их называют не иначе как «сладкая парочка». Перед московской публикой дуэт Нетребко – Виллазон предстал сладким, но не приторным. Скорее он отдавал пикантной горчинкой, напоминая горький шоколад. А началось российское выступление с нежных объятий – сцены из «Ромео и Джульетты».
Сладкая волна шла в дуэте от Виллазона. Родись этот знойный чернокудрый красавец с бархатным, красивым голосом лет на двадцать раньше, он непременно вошел бы в легендарную тройку (или уже четверку?) теноров. Кажется, он специально запел только в тридцать лет: ждал, пока «тройка» состарится. Он хотел стать монахом и фокусником, а превратился в идеального оперного влюбленного и мечтает до 50 лет спеть все, что написано для тенора, включая партию Отелло и героев Вагнера. Идеальную картину портит незначительный штрих. Виллазон, как и его кумир Пласидо Доминго, во всех ролях играет одного-единственного героя – самого себя. В партиях Ромео и Макдуфа из «Макбета», Рудольфа из «Богемы» и Альфреда из «Травиаты» он одинаково поднимает к небу глаза, улыбается и мечет страстные взгляды, словно влюбленный из мексиканского сериала.
Только Нетребко удается спасти его от однообразной сладости, внося ту самую горчинку, что придает дуэту неповторимую прелесть. Певица находит для каждой партии новую интонацию и краску. Даже тембр ее серебристого, идеально чистого голоса от партии к партии чуть-чуть меняется. Нетребко менялась на глазах: была мистической Русалкой и благородной Лючией ди Ламермур из одноименных опер Дворжака и Доницетти, женственной Виолеттой из «Травиаты», чувственной Манон из оперы Массне «Манон» и хулиганистой, немного стервозной Адиной из «Любовного напитка» Доницетти. Виллазон следовал за партнершей, поддаваясь ее обаянию, и в некоторых сценах Нетребко даже удалось его расшевелить. В дуэте из «Любовного напитка» тенор вышел на сцену с банкой пива, открыл ее, периодически отхлебывал, жонглировал апельсинами (Нетребко в конце дуэта бросила один апельсин в оркестр, остальные в зрительный зал) и вместо платка вытянул из кармана длинный белый шарф. Певцы эффектно прижимались друг к другу и окончили сцену из «Манон» страстным поцелуем. Они слишком мастерски играют влюбленных. И потому ясно: они лишь друзья и профессиональные актеры, которые отлично относятся друг к другу, понимают с полуслова или вообще без слов. По-настоящему влюбленным людям никогда не удается так естественно сыграть на сцене любовь.
После окончания концерта публика принялась аплодировать не просто бурно, а буквально с остервенением. Требовала «бисов», словно выбивала монетки из сломанного телефонного автомата. Пожилой человек в священническом одеянии кричал, сложив рупором руки: спойте дуэт из «Богемы». Нетребко и Виллазон прислушались к его просьбам, потом спели по одному соло и окончили дуэтом из «Травиаты». Виллазон вынес бутылку шампанского и наполнил бокалы себе, Анне и дирижеру.