Фокус с мышцами

Нью-йоркский фотограф Мэпплторп особенно любил снимать мускулистые мужские торсы, чернокожих натурщиков и садомазохистов. Его способ показа обнаженного тела давно вошел в учебники ХХ века: камера, как скульптор, лепит фигуры, выпячивает их откровенную наготу на черном фоне и ставит зрителя в позицию вуайериста. Король галерейной богемы 70-х, умерший от СПИДа в 1989 году, никогда не скрывавший своей сексуальной ориентации, наоборот, сделавший себе имя на откровенных гомоэротических фото, был самым что ни на есть художником-классиком. Недаром он постоянно изучал античную коллекцию музея Метрополитен и снимал там греческие статуи (правда, в довольно откровенных ракурсах). Сотрудники Эрмитажа сочли, что творчество Мэпплторпа можно сравнить с поисками немецких маньеристов XVI века. Поэтому хранитель эрмитажной коллекции Аркадий Ипполитов достал из своих запасов гравюры Генрика Гольциуса, Адриана де Вриса, Яна Харменса и, развесив их рядом с эротическими произведениями Мэпплторпа, показал, в чем же схожи современный фотограф и древний рисовальщик. Это остроумное сравнение сделало выставку настоящим европейским хитом: сначала она была представлена в Музее Гуггенхайма в Берлине, затем переехала в петербургский Эрмитаж. Наконец, московская публика, подогретая восторженными отзывами очевидцев, может самолично оценить музейный эксперимент.

Скажем откровенно (тем более что и сам Мэпплторп откровенность любил), эрмитажные сотрудники либо слукавили, либо перемудрили. В экспозиции гравюры маньеристов проигрывают сексу ХХ века по всем статьям и попросту теряются. Вместо гравюр здесь вполне могли бы находиться репродукции обнаженных персонажей Микеланджело, Караваджо, словом, любого из художников, писавших мужское ню. Единственно, чем схожи аполлоны, геркулесы и венеры Гольциуса и модели Мэпплторпа, – обилием мышц. Знаменитые снимки Шварценеггера 1976 года, сделанные еще в самом начале его карьеры культуриста, когда нынешний губернатор Калифорнии не стеснялся скандальных фотографов, – из той же серии мускулистых причуд. Кроме того, и маньеристы, и Мэпплторп обожали эффектные ракурсы. В этом плане гравер XVI века, который показывает свою виртуозную технику и вписывает падающего Икара в круг, становится явным предшественником знаменитых фотографий ньюйоркца, поместившего свою модель в круг-центрифугу. Все остальные связи, заявленные кураторами, – «мучительные поиски идеала», «жестокость стиля», «болезненность линии» – спишем на бурную фантазию питерских искусствоведов.

Помнится, еще английский теоретик Кеннет Кларк доказал, что любая фотография обнаженной натуры – если это, конечно, не обычная порнография – повторяет известные картины или скульптуры. Выше греков, как говорится, не прыгнешь. Именно они изобрели способ показа голого тела, убирая все пошлое и оставляя идеал. Остальные художники, берущиеся за «обнаженку», вынуждены «танцевать от печки» – от классических ню. Мэпплторп явно танцевал в сторону гей-культуры и откровенного телесного эпатажа. Но для того чтобы серьезные люди из музеев и фондов не испугались и пустили его выставку в свои стены, к фотосексу потребовалась безобидная упаковка. Примерно так же в сувенирных лавках Лувра упаковывают кружки и майки в пакеты с Джокондой. Нехитрый фокус с гравюрами позволил записать скандального Мэпплторпа в мировые классики. Глядишь, в Дом фотографии пойдут родители с детьми. Впрочем, делать этого не советуем.