Звезда с звездою говорит

На двух этажах раритетного особняка уже перекладывали на язык современного искусства одно из знаковых произведений мировой литературы – «Алису в Стране Чудес» Кэрролла. Тогда, накануне 2009-го, выставка получилась пестрой, игровой, ироничной. Художники устроили кэрролловский маскарад с вертящимися столами для чаепития, с кошачьими улыбками и зеркалами-обманками.

С «Принцем» могла бы выйти та же история. Благо и книга столь же знаковая, наполненная метафорами, которые давно перешагнули печатные страницы, и состав художников почти тот же: от философски серьезного Франциско Инфанте до карнавального Андрея Бартенева. Плюс к тому сам Сент-Экзюпери заложил основы иллюстрирования, превратив свою книжку в арт-проект (кто не помнит его хрупкую фигурку Принца?). В общем, все настраивало на инфантильно-ностальгический лад – эдакая Алиса на Луне. Но тут стараниями куратора и под действием других неведомых сил произошел неожиданный поворот, точнее даже самолетный вираж.

Эту выставку лучше всего смотреть ближе к вечеру – тогда при подходе к Домику Чехова вы в полной мере оцените кинетический объект дуэта «Политов–Белова». На ветру колышется силуэт белой шляпы, внутри которой едва обозначена тень слона. Понятно, что перед нами знаменитый удав, слона проглотивший. Если знать его название, оно окажется отличным эпиграфом ко всей экспозиции – «Это совсем не то, что вы подумали». Вот точно так же и с «Маленьким принцем». Вы думали, что будет все просто? Что художники расскажут очередную сказку о мальчике с розой? Все не так просто.

Уже первый зал погружает в мистическую неопределенность. Вместе с летчиком Экзюпери мы теряем управление и координацию. Стрелки на приборной доске, подробно воссозданной в монументальном панно Людмилы Мабри, зашкаливают. Под нами колышутся пустынные барханы с едва различимыми текстами. С одной стороны всплывают тени животных (от создателей своего рода теневого арт-театра Политова и Беловой), с другой – с шумом падает звезда, придуманная Леонидом Тишковым. По идее, звезда – это объект «Машина желаний», посетитель выставки может загадать желание, пока она ныряет вниз. Но падение происходит столь неожиданно и так стремительно, что поневоле вздрагиваешь в испуге – тут не до желаний, здесь понимаешь, что падающая звезда – не только умилительная романтика, но и трагедия. На этих парадоксах держится и само творение Экзюпери: сладкое через мгновение становится горьким, казавшееся комедией – драмой, и вся выставка.

В «Маленьком принце» есть один герой, который выводит всю историю на новый уровень, придает ей совсем другое измерение. Именно ему посвящен второй этаж. Речь идет о небе или шире – о космосе. Зал погружен почти в полную тьму, из которой всплывают небесные тела – работы художников: переливается «Радужный домик» Татьяны Бадановой, больше похожий на лютеранский костел, и сияет ее же «Колодец» со звездой на дне, застыли в невесомости живописные «Лис» и «Роза» Татьяны Черновой, несется мимо «Малая планета № 1772» Кати Филипповой (она носит имя Гагарина), зеркальными гранями отсвечивает «Планета» знаменитого дуэта Инфанте–Горюнова. Подобно маяку для космических кораблей сияет неоновая инсталляция Андрея Бартенева «Мы в ответе за тех, кого приручили». Посреди космической феерии застыла маленькая планета-шар с фигуркой Принца (Леонид Тишков показал, что льет бронзу не хуже Церетели).

Французская сказка-притча в XXI веке обрела новое звучание. Точнее даже не звучание, а безмолвие. Когда слова о добре, заботе, нежности отошли перед завороженным созерцанием величия пустыни и космоса. Слаб и немощен человек, но есть то, что возвышает его до вселенских пределов. И это происходит в одиночестве под светом звезд. Если вновь спуститься на землю и подытожить впечатление от «Маленького принца», приходится признать, что выставка – тот редкий сейчас случай, когда современное (для многих – временное) искусство говорит о темах вечных.