Город несовпадений

В 60-е, в разгар творческих споров физиков и лириков, советские драматурги и режиссеры, словно очнувшись от летаргического сна, забыли о пролетариате, звонких комсомольцах-строителях и веселых солдатах срочной службы, которые лезли из всех советских жизнеутверждающих щелей, как нынешняя наркота, и обратились к молодым интеллектуалам, обитателям больших городов. Марлен Хуциев в «Июльском дожде» и в «Заставе Ильича» показал современникам их современников – думающих, ищущих, уже слегка циничных, но все еще идеалистов и романтиков. Похожие на нас взъерошенные и ранимые молодые люди вышли тогда на сцену нового театра «Современник» в пьесах Розова и Арбузова. Для наших родителей, одуревших от кудрявых колхозников и насупленных советских офицеров, это был прорыв. Это было признание того, что у советской молодежи есть не только пламенный мотор в заднице, но и тонкая мятущаяся душа.

Спектакль «Я боюсь любви» движется от «Июльского дождя» к «Полетам во сне и наяву», продолжая тему, которую мы условились определять как «кризис среднего возраста». А на самом деле – обычная, всем знакомая интеллигентская рефлексия, которая позволяет человеку оставаться человеком – мыслящим и сомневающимся. Которая, собственно, отличает человека от быдла, от свиньи и коровы. Человека, который не боится ошибок и заблуждений, который спотыкается и встает, который теряется в любовных сюжетах и стремится пропасть в них окончательно, наплевав на сложившийся миропорядок. Потому что этот миропорядок, лишенный главного строительного материала – любви, – в какой-то миг перестает устраивать самого строителя. Бунт против имитаций, против условностей, против долга и обязательств – это и есть точка кипения, которой рано или поздно достигает любой мыслящий человек.

В Театре.doc, как известно, артисты играют на расстоянии вытянутой до зрителя руки. Поэтому слово «играть» к таким расстояниям не применимо. Мы с самого начала вовлечены в этот вихрь поисков и несовпадений – тыкаемся вместе с героями, как слепые щенки, то в один угол, то в другой в надежде обрести покой и защиту, и не попадаем, не попадаем. Как пела Светлана Крючкова в известном фильме, «я привыкаю к несовпаденью»… Самое страшное, что мы можем сделать со своей жизнью, – это оставить все как есть. Выбор, который встает перед каждым, не каждый узнает в лицо – кто-то услышит этот вызов, а кто-то останется глух. Артисты «Дока» – так естественны, что и на артистов-то не похожи. Они похожи на нас – надломленных, уставших от суеты и непрекращающегося гона за приметами благополучия. Страдающих от фальши и пустоты, но не способных на поступок.