Posted 22 октября 2008,, 20:00

Published 22 октября 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:40

Updated 8 марта, 07:40

Чувства в пластиковых кадках

22 октября 2008, 20:00
На фестивале «Балтийский дом» был показан спектакль берлинского театра «Шаубюне» «Смерть коммивояжера» Артура Миллера. Знаменитый бельгийский режиссер Люк Персеваль довольно радикально переосмыслил текст американской классической пьесы. Герои Миллера предстали в его трактовке отвратительными извращенцами, которых не ис

Бельгийца Люка Персеваля, на два года подписавшего контракт с немецким театром «Шаубюне», часто называют режиссером-экстремистом, режиссером-провокатором. Героев Расина, Шекспира, Чехова, Артура Миллера он перемешает во временах и пространствах. Свободно перекомпоновывает, сокращает и переписывает классические тексты, идя на купирование многих важнейших авторских линий, другим же темам и сюжетам Персеваль обычно придает новый и пугающий смысл.

«Смерть коммивояжера» американского классика Артура Миллера была, по словам Персеваля, его первым театральным впечатлением. Нынешняя постановка в «Шаубюне» стала своего рода «разборкой» режиссера не только с пьесой, но и с тем давним впечатлением.

Люк Персеваль отказался от «американского колорита», столь для Миллера важного. Действие его спектакля разворачивается в некоем условном саду (зеленые заросли стоят в пластиковых кадках) с диваном и креслом, на которых располагаются супруги Ломен, коротающие вечер у телевизора. Долгие паузы между действиями заполнены звуками телепередач. Персонажи продираются из-за деревьев, отыгрывают свои сцены как эффектные концертные номера и снова скрываются в древесной чаще. В пьесе герои Миллера весьма постепенно предъявляют свою отвратительную изнанку: младший сын – потаскун, старший – вор, отец – коммивояжер-неудачник, бабник, негодяй. Страдалица-мать как-то ухитряется, пытаясь примирить, всех окончательно перессорить.

Персеваль снимает всякий налет благопристойности сразу. Сын Хэппи появляется в белых трусах и постоянно теребит свое мужское достоинство. Сын Биф в истерике доходит до самых натуральных желтых соплей. Грезы хозяина дома Вилли Ломена о женских ласках воплощены в грудастой девахе, которая весьма откровенно оказывает ему сексуальные услуги прямо на авансцене. Добродетельный друг детства вырастает в юношу нетрадиционной ориентации. Герои Миллера в трактовке Люка Персеваля оказываются чем-то вроде продранных мусорных пакетов, из которых беспрестанно сыплется всякая отвратительная дрянь.

Для Миллера очень важно, что в неблагополучной опустившейся семейке Вилли Ломена домочадцы продолжают любить друг друга. И эта нежность: сына к матери, жены к мужу, братьев друг к другу – единственное, что дает им право называться людьми. В спектакле «Шаубюне» никто не любит никого. Каждый занят только собой. Никто никого даже не замечает. Актеры, общаясь, смотрят не друг на друга, а на телевизионный экран на авансцене.

Вилли Ломен у Артура Миллера своим самоубийством покупал свободу семье (страховка гарантировала выплату 20 тыс. долларов). Он оставлял жене и детям собственный дом и доход. Никчемный муж и отец, он шел на смерть ради семьи. Возгласом жены: «Свободна!» – заканчивается пьеса Миллера.

У Люка Персеваля смерть отца ровно никому ничего не приносит. И над надгробием погибшего, старший сын и главная любовь, гордость и надежда произносит вместо эпитафии: «Вонючий козел!»

Концепции Персеваля не откажешь в последовательности. Но вот согласиться с ней решительно не получается. Убрав любовь к героям, которая всегда была главным в его предыдущих работах (в «Андромахе», «Отелло», «Дяде Ване»), режиссер лишился чего-то крайне существенного. Мы слишком часто испытываем отвращение к людям в реальной жизни, чтобы еще и уходить из зрительного зала со стойким отвращением к действующим лицам.

"