Posted 22 апреля 2008,, 20:00

Published 22 апреля 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 08:08

Updated 8 марта, 08:08

Извлечь мелодию судьбы

Извлечь мелодию судьбы

22 апреля 2008, 20:00
Фестиваль NET, открывший москвичам Алвиса Херманиса, знакомит с новыми постановками всемирно известного театра. В рамках весенних гастролей рижан – уже знакомая столичному зрителю «Соня» Татьяны Толстой. Есть и репертуарные новинки – «Звуки тишины», впервые сыгранные осенью в рамках Берлинского фестиваля, и впервые игр

Сочиняя «Латышские истории» актеры Нового рижского театра сами искали своих героев, знакомились с ними, становились для них конфидентами, перед которыми можно распахнуть душу. «Я раньше никому об этом не говорила», – задохнется воспитательница детского сада, объясняющая, что со своими женскими проблемами она всегда обращается к Деве Марии, потому что та поймет ее лучше, чем мужчина-Иисус. Общаясь по полгода со своими персонажами, входя в их ритм существования, актеры не только выстраивали историю по канве чужой жизни, но «присваивали» порядок слов и мыслей, манеру крутить сигарету или теребить юбку. За сорок – сорок пять минут, которые длится одна часть, исполнители должны успеть передать не только жизненный сюжет своего героя, но – в идеале – создать законченную сценическую миниатюру, извлечь мелодию судьбы из корявой обыденности.

Из нескольких десятков этюдов в законченный вариант вошло двадцать историй, в Москву из них приехало только шесть.

По идее зритель должен смотреть «Латышские истории» как смотрят сериал: изо дня в день. Не объединенные ни общим сюжетом, ни какой-либо общей задачей, не имеющие внятных принципов монтажа, «Латышские истории», тем не менее, постепенно складываются в своего рода групповой портрет страны. По той же логике, по которой складываются фотоальбомы или портретные галереи, скажем, героев войны 1812 года или дворян Псковской губернии.

Для Москвы отобрано шесть весьма неравноценных «миниатюр». Кому-то из актеров удается выстроить законченную внутри себя конструкцию. Кому-то под силу дать только смазанный набросок характерных черт выбранного персонажа. Здесь определяющими стали как талант исполнителя, так и точный выбор натуры.

Скажем, абсолютно выстроен и уравновешен рассказ о военном моряке замечательного актера Гундарса Аболиньша (знакомого москвичам по роли Сони в одноименном спектакле). Точные жизненные подробности – как привычно вместо ножа использует топор, нарубая селедку коту; как перебирает на ладони кусочки янтаря, которые собирает на берегу. Как крутит во рту сигарету, перекидывая из одного угла губ в другой, когда рассказывает о каждой мелочи своего существования. И как это накопление мелочей и подробностей взорвется в финальной фразе: «дайте что-нибудь покосить стримером, ну, хоть что-нибудь, чтобы не плакать».

Сам Херманис подчеркивал, что «Латышские истории» – постановка для профессионалов, которые смогут оценить «из какого сора» растет спектакль.

Изощренно используя технику документального театра (в этом смысле «Латышские истории» обязательно должны смотреть студенты театральных вузов), Алвис Херманис доводит до логической крайности и его достоинства, и его пороки.

Херманису и его актерам удается в неровном, рваном, технически неотлаженном спектакле запечатлеть облик людей сегодняшней Латвии, пульс их жизни и горизонты надежд. Но все отчетливее становится тоска по художественности, которая когда-то терзала Михаила Булгакова: «явится лет через 50 новый, настоящий Лев Толстой, будет создана изумительная книга о великих боях в Киеве»… Явится Лев Толстой и, суммируя опыт Нового рижского театра, создаст художественный роман о постсоветском пространстве, в котором живем мы все.

"