Многоуважаемый шкаф

Федор Михайлович Достоевский старательно собирал газетные вырезки, казавшиеся ему важными для характеристики нравов: студент из идеи зарубил старуху-процентщицу, мать с отцом до смерти запороли розгами девочку… И часто именно факт из жизни становился толчком для нового произведения. Создатели немецкого театра «Римини протокол» (как многие их коллеги по всему миру) коллекционируют не вырезки и факты, а живых людей и их истории. В основе их документальных постановок – невыдуманные события, которые излагают сами их участники. Героев ищут по всему миру, старательно комбинируют друг с другом, а потом вписывают в некую общую (часто вполне абстрактную) схему-мысль. Это может быть рассуждение о проблемах современной глобализации, которые и проиллюстрируют рассказы непосредственных участников-свидетелей-пострадавших. А может быть идея о том, что «Капитал» Карла Маркса до сих пор оказывает самое непосредственное влияние на судьбы европейцев.

Декорация немецкого спектакля представляет собой огромную книжную стенку, заставленную томами Маркса, пластинками, альбомами, нишами, где уютно расположились персонажи. Тома Маркса передадут в зрительный зал: нужные цитаты будут подчеркнуты и в книги будут вложены аккуратные листочки с переводом. Каждый сможет сам ознакомиться с мыслями классика и сопоставить свое представление о его экономическом учении с воззрениями специалиста-историка Томаса Кучинского, последнего директора Института экономической истории ГДР, который тоже участвует в спектакле.

В новой постановке «Римини протокол», осуществленной Хельгардом Хаугом с Даниэлем Ветцелем, заняты восемь человек разного возраста, разного пола, разных национальностей и предельно несхожего жизненного опыта. Каждый из них рассказывает краткий конспект своей судьбы. И их рассказы перемежаются с цитатами из первого тома «Капитала», комментариями того или иного положения теории Маркса, а также музыкой соответствующих лет.

Например, рижский кинорежиссер Талвалдис Маргевич рассказывает, как мать везла его в 1944 году из Польши в Советский Союз, поверив пропагандистским заявлениям сталинских чиновников об ожидающем их свободном и демократическом государстве. Как в вагоне для скота не хватало ни воды, ни пищи. Как он начал умирать, и на полустанке польская крестьянка предложила его матери поменять младенца на драгоценный хлеб. Как мать отказывалась, а крестьянка добавляла то молоко, то масло. А потом отдала все продукты даром и ушла… «Вот так я, еще не умея разговаривать, уже был товаром для обмена прямо по Марксу», – заканчивает изложение Маргевич.

Международный авантюрист, специализирующийся в области консультаций по капиталовложениям, признается, что, выйдя из тюрьмы и начав работать, он стал заново собирать свою библиотеку, купив среди прочего «Капитал». Радикал и маоист Йохан Нот рассказывает о том, как читал «Капитал» на китайском (китайские товарищи сильно сократили немецкого классика). А потом показывает видеозапись, где он стоит у Берлинской стены и протестно сжигает деньги, приглашая прохожих присоединяться к акции, долженствующей разрушить марксистскую цепочку товар–деньги–товар.

А юный мрачный левак, возрастом совпадающий со зрителями-студентами, заполнившими театральный зал, – делился своим опытом организации коммуны и бросал в зал яростные филиппики в адрес современного общества потребления, поставившего мир на грань катастрофы.

Искренние, очень разные и по-разному заразительные истории героев, начатые с воспоминаний о 1944 годе и закончившиеся прогнозами о 2020-м, – образуют своего рода художественный коллаж нашего пестрого времени.

«Карл Маркс: Капитал, том 1» немецкой группы – один из лучших образцов модного сегодня жанра документального театра. Хотя моментами и хочется думать, что в каком-то зрительном зале, – не важно в Москве, Берлине, Авиньоне, Эдинбурге, – сидит современный Достоевский, который сумеет из представленных на сцене фактов создать новую художественную реальность –«Преступление и наказание» века XXI.