Невротическое шоу

Самым, пожалуй, эпатирующим событием дня Балтии стал спектакль Русского драматического театра из Вильнюса «Монологи вагины» по пьесе американской феминистки Ив Энслер. Это как раз то, чего с нетерпением ждала русская публика. По крайней мере слухи об этой пьесе ходили уже давно. И наши новые режиссеры, в частности Кирилл Серебренников, который особенно любит эпатаж, даже собирались ее ставить.

Спектакль вильнюсского театра в постановке режиссера Джулиано ди Капуа сильного впечатления не производит, как ни стараются четыре актрисы, одетые в ярко-алые платья, зажечь в зрителях огонь и взбудоражить сознание всякого рода шокирующими словечками и ситуациями. Они разглагольствуют об оргазме, о лесбийской любви, являющейся «верным средством освобождения женщины от мужской зависимости». Все это похоже на политический митинг, призывающий к борьбе за свободу женского пола и его символа – вагины. Не спасает постановку и натянутый над сценой экран, на котором время от времени появляются различные фотопроекции, то оголенные женщины на пляже, то море, символизирующее, очевидно, широту и необъятность вагины. В кульминации всего этого действия актрисы стали скандировать непечатное слово на букву «п». Проговаривали его громко, почти крича, на разные лады, желая вызвать воодушевление в зале. Но зал лишь хихикал.

Женская тема дня Балтии на фестивале имела более спокойное и разумное продолжение в спектакле Валмиерского театра драмы (Латвия) «Темные олени» Инги Абеле, поставленном режиссером Марой Кимеле, закончившей ГИТИС еще в 70-е годы, курс Анатолия Эфроса. В Латвии сегодня наблюдается расцвет женской драматургии. Россия с этим явлением знакома давно, еще со времен Людмилы Петрушевской (ее новая пьеса тоже, кстати, представлена на фестивале).

«Темные олени» можно отнести к пьесам «невротического» направления женской драматургии – в ней исследуется внутренний надлом психики, мир женщины, ставшей жертвой дисгармонии современной жизни. Пьеса повествует о шестнадцатилетней девочке, мать которой лежит в психиатрической клинике. А сама эта девочка (Рия) находится в состоянии конфликта со всеми членами семьи, но главным образом – с отцом. Отец ее промышляет тем, что ловит, а потом забивает оленей. Так он зарабатывает деньги. Дочь его от этого испытывает настоящие приступы отчаяния. Она не может смотреть даже на то, как ее мачеха к обеду разделывает курицу. Сильный невроз Рии заканчивается иррациональным выплеском агрессии по отношению к тем же оленям, которых она убивает из отцовского ружья.

Феномен иррациональной агрессии, так ярко выраженный в спектакле «Темные олени», очень близок феномену той агрессии, которую сегодня обнаруживают в людях современные российские драматурги и режиссеры. Начало буржуазной эпохи и в Латвии, и в России сопровождается ростом деструктивных начал в человеке, сложно осваивающем условия новой жизни.