Posted 21 августа 2012,, 20:00
Published 21 августа 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:28
Updated 8 марта, 05:28
Королева фарфора
Сама Аста Бржезицкая то ли в шутку, то ли всерьез называла свои скульптуры «фарфоровым народцем». Собранные вместе, эти радостные и легкие фигурки передовиков производства, военных, известных артистов, играющих детей, танцовщиц в национальных костюмах удивительно точно, хотя и несколько идеалистически воссоздают жизнь в великой стране, которой больше нет на карте. Героем для Бржезицкой мог стать любой, с кем сводила повседневность. Девочка с бабочкой – из композиции «Счастливое детство» – жила с художницей по соседству. Сценку с купальщицей кустодиевской наружности, чей запоминающийся образ кочевал из работы в работу, Аста Давыдовна «подглядела» в провинциальной бане во время эвакуации.
Впрочем, жанром бытовых зарисовок, привычным для ее коллег, Бржезицкая не ограничивалась. С детства ее завораживали музыка, литература и театр. О них постоянно велись разговоры в кругу матери-художницы и отца-скульптора. А однажды 10-летнюю девочку родители отвели на премьеру «Принцессы Турандот». Воспоминание о легендарном спектакле Вахтангова Аста Давыдовна пронесла через всю жизнь. Получив всесоюзную и мировую известность, керамист посвятила сказке Карло Гоцци одну из своих лучших работ: в скульптуре начальника пажей Бригеллы легко угадывается молодой Михаил Ульянов, игравший этого персонажа на сцене в 1960-х.
Другой любимец художницы – Андрей Миронов, в семью которого она была вхожа. Актера можно узнать сразу в нескольких статуэтках. То он в роли Хлестакова словно парит над подобострастно внимающими чиновниками, то – уже в образе Фигаро – хорохорится перед невидимыми зрителями. Хрупкие творения Бржезицкой без преувеличения можно назвать «спектаклем в фарфоре».
«На какую бы вы работу ни посмотрели, они все лишены статики. Все в движении, все – в диалоге! – восхищался на открытии выставки театровед Борис Поюровский. – По ее работам иногда можно представить спектакль куда лучше, чем по рецензиям и по фотографиям». В 1963-м руководство театра Вахтангова даже выделило знаменитой художнице место в оркестровой яме. На каждый спектакль Аста Давыдовна приходила с карандашом и зарисовывала в блокнот актеров. Труппа в тот год как раз поставила новую «Принцессу Турандот», по версии Рубена Симонова.
Фото: ЕЛЕНА ЗЕНИНА
Бывало, мастеру казалось недостаточным лишь запечатлеть оригинал. Тогда она придумывала для персонажей дополнительные сюжетные ходы и мизансцены. После выхода на экраны комедии «Ирония судьбы» Бржезицкая усадила в один банный тазик фигурки режиссера Эльдара Рязанова и сценариста Эмиля Брагинского в знак совместной творческой судьбы. Эта придумка очень понравилась рабочим Дулевского фарфорового завода, где декоратор трудилась практически всю жизнь, и в коллективе дали вещице альтернативное официальному («С легким паром») название «Одна шайка-лейка!».
Еще более забавная легенда связана с набором «Принцесса на горошине». В 1955 году он задумывался в подарок бельгийской королеве, но в последний момент советские бюрократы передумали его дарить и отправили эксклюзивный аксессуар в тираж. «Фигурки короля и королевы в этой композиции – это флакончики для духов. У них съемные головы-крышечки. В общем, дарить такое монаршей особе посчитали неполиткорректным», – рассказывает куратор выставки Ольга Логинова.
Алла Сурикова, снявшая о Бржезицкой фильм в начале 1990-х, тоже вспоминает необыкновенное чувство юмора подруги. Любимая история режиссера – о первой заграничной поездке Асты Давыдовны в 1930-х, когда к ней под видом искусствоведа приставили энкавэдэшника: «Этот «критик» смекнул, что Аста не планирует побег, и попросил открыть несколько «фирменных» слов, чтоб не сильно выделяться. Та и научила: «Подходишь к скульптуре, смотришь и задумчиво говоришь: «Смотрится!». Потом обходишь ее и снова: «Вяжется!». Наконец, прищуриваясь, произносишь: «Компонуется!». С этими тремя словами «специалист» из НКВД объездил впоследствии полмира.
Где только не побывал и маленький «народец» Бржезицкой – Нью-Йорк, Лондон, Берлин... Для московской выставки, посвященной столетию мастера, отобрано около полусотни работ из фондов Бахрушинского музея и коллекции семьи Гинзбург. И это лишь десятая часть богатого наследия королевы фарфора.