Новый взгляд на прошлый век

По воспоминаниям музейных сотрудников, полной экспозиции по искусству XX века в Русском музее не было лет двадцать, выставка же, прошедшая в начале нулевых, обрывалась 1910-ми годами. Причины прозаичны: Корпус Бенуа долго ремонтировали и реставрировали. И вот свершилось: символизм и неоклассицизм, неопримитивизм и кубофутуризм, супрематизм, абстракционизм, соцреализм, иные течения и ответвления словно замкнулись в единую цепь. Иными словами, появилась возможность обозреть минувшее столетие практически полностью – от названного Александром Блоком «вестником иных миров» Михаила Врубеля до одного из главных новаторов московского андерграунда Владимира Янкилевского. Соседствовавшие же (в виде репродукций) в учебниках советских школьников произведения великолепного русского портретиста Валентина Серова теперь соседствуют буквально, например, с ярким образцом «военной» живописи – этюдом к картине Сергея Герасимова «Мать партизана».

«Необходимо учесть, – расставила точки над «i» заместитель директора по научной работе музея Евгения Петрова, – что всякая экспозиция – это отбор. Конечно, мы пытались формировать выставку, базируясь на истории искусств (хронология, течения, самые яркие имена), но существует так называемая местная специфика: наличие работ художника именно в коллекции Русского музея. Так как у нас более существенно, чем где-то, представлены, например, Казимир Малевич, Павел Филонов, Кузьма Петров-Водкин, мы просто обязаны были продемонстрировать их в большем количестве, чем тех, из чьего наследия располагаем двумя-тремя работами».

Увы, сожалеет г-жа Петрова, «не обошлось без лакун»: «Ведь если на покупку произведений художников в 1960–1970 годах государство выделяло деньги, то в 1990-е централизованное финансирование прекратилось, поэтому работы данного периода появлялись в собрании исключительно в виде даров, т.е. случайно и разрозненно. В результате несколько важных имен экспозицией оказались не охвачены».

Остались за «кадром» и образцы ультрасовременного искусства, а также инсталляции, что вполне объяснимо: ведь в отличие от первой половины минувшего столетия, где акценты давно расставлены, «свеженькое» еще предстоит осмыслить с позиции времени и апробировать на выставках. Впрочем, экспозиция не является «застывшей» и будет всячески расширяться и дополняться. Так, в планах на 2012 год – выставить на всеобщее обозрение полотна большого размера, написанные в 1930–1970-е годы, для которых пока не нашлось свободного пространства.