Встретились – и разошлись навеки

Идея «Минорных сонат» возникла у Самодурова в зале ожидания аэропорта. Балет на музыку Скарлатти задуман как нарочито тоскливый беспорядок, аналогия миграции людей в подобных местах: встретились на мгновение – и разошлись навеки, и так все время. Такой ритуал навел хореографа на идею временного и пространственного «бублика»: музыка XVIII века пригодилась ему для «минорности» авторского мировоззрения. Сцену оформляют нависающие ажурные металлические панели, они опадают при медленных звуках и поднимаются при быстрых, и холодный свет, то убывающий до полумрака, то вспыхивающий с задника в глаза публике. Хореография для трех пар исполнителей смешивает расчерченную классику и порывы на угловатость. Солистки в красных корсетах выстреливают в воздух длинными ногами, выводят круги острыми пуантами и осваивают пространство в сериях па-де-ша (прыжок, как бы копирующий кошачьи манеры). Солисты в «старинных» панталонах и современных лыжных шапочках озабочены телесным дерганьем: как будто человек в досаде хочет сбросить с себя правила и вериги, но они прилипли намертво. Танец, множащий одни и те же комбинации в разных вариантах, иллюстрирует идею Самодурова о дурной повторяемости: «Условна и видимость перемен. Но разве нас это когда-либо останавливало?»

Прелестный балет «Дуэнде» сочинен Дуато в 1991 году для голландской труппы. Спектакль рожден музыкой Дебюсси. Тут отсутствует рефлексия и властвует скорость, сиюминутная природная изменчивость, игра стихий и витальных сил. В общем, импрессионизм. Движения-волны с примесью акробатики похожи на заклинание, они выстроены так, что кажется: мы видим лучи солнечного света, призрачность луны, морской прибой и журчание воды в ручье. Этот балет под звуки флейт и арф сделан о прогибах и острых позах человеческого тела, он вызывает в памяти что-то языческое, античное: может, по мысли Дуато, так веселились нимфы и полубоги? И название спектакля очень ему подходит: в иберийском фольклоре это слово означает сверхъестественных существ, духов, но его применяют и как синоним сценической магии, огня и харизмы. Про лучших исполнителей фламенко в Испании так и говорят: в его танце есть дуэнде.

Петербургской труппе пока еще трудно освоить стиль хореографа, в котором пластическая свобода отличается от такого же понятия в классике. Поэтому многие нюансы пропадают. Но артисты очень стараются. Те, кто видел показы Начо на репетициях, утверждают, что такое владение телом повторить вообще нельзя, а ведь хореографу (и бывшему танцовщику) уже за пятьдесят. Впрочем, Дуато-руководитель полон оптимизма и административных амбиций. Он говорит о «художественной атмосфере полного взаимопонимания», сложившейся в театре, и мечтает создать «лучшую в мире балетную труппу с уникальным репертуаром».

«Без слов» – балет на музыку Шуберта, созданный для Американского театра балета в 1998 году. Артисты одеты в трико телесного цвета – это, понятное дело, знак человеческой незащищенности. Из оркестровой ямы доносятся звуки одинокой виолончели, тревожно «разговаривающей» с мелодией рояля. Дуато позиционирует спектакль как танцевальный рассказ об «универсальном жизненном цикле», поданный «во всей своей спонтанности, прямолинейно и без прикрас». Медленно меняющиеся фотографии на заднике фиксируют эпизоды действия, создавая контраст статики и динамики. В танцах особенно заметен Леонид Сарафанов – бывший премьер Мариинского театра, недавно перешедший в Михайловский. И это все, что можно твердо сказать об удивительном зрелище. Остальное в полном соответствии с названием не поддается вербализации. Вам предлагают идеально пригнанный хореографический текст, в котором и впрямь отражена наша эмоциональная жизнь, ее свет, тьма, полутона. Тут есть порыв, исповедь, поток сознания и бушующее либидо. И как описать ощущение душевного подъема, возникающего при всеобъемлющей гармонии? Знаменитый хореограф Джордж Баланчин в таких случаях говорил: «Не спрашивайте, о чем балет. О чем запах розы?»

Что объединяет три показанные постановки? Отношения с музыкой: хореографы контактируют с ней напрямую, без посредничества сюжета. Но здесь и кончается сходство. И дело не в том, что Самодуров, чей спектакль номинирован на «Золотую маску», держится классической лексики, а Дуато живет модерн-дансом. Просто первый – начинающий молодой хореограф не без способностей: хочется пожелать ему успеха. Но второй – великий мастер. И от красоты его балетов захватывает дух.