Posted 20 февраля 2013,, 20:00
Published 20 февраля 2013,, 20:00
Modified 8 марта, 05:13
Updated 8 марта, 05:13
Чертополох необыкновенный
Преподаватель Берлинского колледжа искусств и ремесел Карл Блосфельдт в начале ХХ столетия использовал фотографию исключительно в репетиторских целях: по черно-белым снимкам студенты могли быстрее овладеть академическим рисунком. Для этого г-н Блосфельдт в пять раз увеличивал листья чертополоха и папоротника – чтобы каждая прожилка и крапинка была видна. Когда же в 1928 году блосфельдтовский гербарий вышел в виде альбома «Прототипы искусства», оказалось, что фотонатюрморты куда как интересней даже самых правильных карандашных эскизов.
Действительно, торжественные и монументальные «портреты» растений у Блосфельдта потрясают своей классичностью. Засохший и скукоженный кленовый лист вдруг превращается в мраморное изваяние. Тут постоянно теряешься во времени и пространстве: растения притворяются архитектурным декором из древности – то изящной решеткой, то расцветшей колонной, то резным карнизом.
Профессор хотел показать «вечные формы», обретаемые искусством в природе. И попутно перевел ботанические штудии на язык фотоискусства. Он, видимо, и сам не сразу понял, на какую золотую жилу напал. Фотография двигалась от документа к чистой фикции, и гербарии Блосфельдта стояли как раз посредине. Удивительно, что за столетие цикл полностью завершился: мы сейчас в той же точке, но идем уже в обратном направлении – от всякого фантазийного гламура и глянца дрейфуем к науке, к чистому факту. Не случайно, например, на последней «Документе» (всемирном смотре актуального искусства) главными экспонатами оказывались в том числе и ботанические опыты – целая галерея зарисованных яблок, которые выводил священник Корбиниан Айгнер в концлагере.
Чтобы окончательно запутать ситуацию и создать шизофренический эффект, немецкие кураторы раскидали между фотографиями современные рисунки Эккехарда Велькенса, вдохновлявшегося не только серией Блосфельдта, но и натурными опытами мастеров Возрождения. Листочки и соцветия выполнены с тщательностью Дюрера и Леонардо. Получается, что наш современник намеренно уходит в сторону ремесленности, игнорируя техническое совершенство камеры. Он словно бы становится послушным студентом Блосфельдта. И тут уже зрителям приходится выбирать между двумя грядками: парником профессора, где вызревают монструозные ГМО, или жухлыми и эксклюзивными экологически чистыми продуктами рисовальщика.