Семейные разборки

Русская тема довольно редко возникает в творчестве иностранных писателей и еще реже им удается. Мешает нехватка реальных знаний о далекой экзотической стране и накопившиеся штампы восприятия России, где по утрам хлебают борщ, а младенцам вместо молока дают икру и водку. Одна из самых провальных пьес английского денди Оскара Уайльда носит название «Вера Сабурова, или Нигилисты», и в ней переодетый царевич Алексей разгуливает инкогнито по Петербургу а-ля Гарун аль-Рашид, принимает участие в заговорах нигилистического кружка и влюбляется в отчаянную дочь станционного смотрителя. У роскошной француженки Франсуазы Саган в ее единственной «русской пьесе» царственных особ нет, но действуют графская семья Девериных, юный князь Владимир, роковая женщина Ангора (имя, которое Саган считала русским и которое не то взято от породы кошек, не то от турецкой деревни). Как и положено русским аристократам в западных пьесах, персонажи Саган по ходу действия то и дело стреляются, спиваются, отчаянно проигрывают в карты состояния и бесконечно выясняют роковые отношения. Жена графа изменила ему восемь лет назад, и он палит в любого мужчину рядом с ней. Брат графа пьет от разлуки с любовником-гусаром. Князь хочет жену графа соблазнить, но в результате смертельно в нее (Ангору) влюбляется. Маман сыплет сомнительными шутками и демонстрирует присутствие духа. В общем, нормальная клюква а-ля рус, благополучно обруганная при первой постановке в Париже (хотя в ней и участвовали Жан-Луи Трентиньян и Жюльетт Греко). Сама Саган жалобно уверяла, что ее пьеса «Счастье, нечет и пас» – «совсем не так уж плоха!». В России она ранее не ставилась. Но дух перемен потребовал клюквы поразвесистее.

Леонид Трушкин – один из самых известных антрепризных российских режиссеров – создал сценический вариант творения Саган, сильно сократив и творчески переработав оригинал, и назвал его «Русский джокер». Умелый ремесленник, он приспособил пьесу к вкусу тетюшанской публики и выстроил по знакомым лекалам крепкий спектакль, который можно смело возить по городам и весям. Говорить о нем не было бы никакого смысла (мало ли антреприз живет под нашими небесами), если бы не одно забавное обстоятельство. Сия антрепризная залепуха поставлена Леонидом Трушкиным на сцене Театра на Малой Бронной, где он недавно был назначен художественным руководителем.

Лет десять назад граница между антрепризным и репертуарным театром была проведена исключительно четко. Антрепризные режиссеры собирали с бору по сосенке актерские команды, создавали «походный вариант» декораций, выбирали пьесу позабористее и… катали ее, зарабатывая денежки, из Вологды в Керчь, из Мышкина в Тетюши. Сейчас ни способы работы, ни подбор репертуара в театрах, находящихся в пределах Садового кольца, от тетюшанской антрепризы не отличаются ничем. Разве спонсора репертуарные театры имеют безотказного – государство. Назначение самого Леонида Трушкина на пост художественного руководителя Театра на Малой Бронной в каком-то смысле вполне логично. Если уж репертуарные театры начали гнать антрепризную продукцию, то пусть хоть занимаются этим профессионалы.

Выбрав для дебюта в качестве худрука типичную антрепризную пьесу, Леонид Трушкин в спектакле занял актеров преимущественно «со стороны». Четыре из пяти ролей в «Русском джокере» играют приглашенные актеры, а пятую – актриса «Современника» Галина Петрова исполняет в очередь с примой Бронной Людмилой Хмельницкой (надо ли говорить, что на премьере экстравагантную Маман играла именно Галина Петрова).

Пьесу Саган нельзя обвинить в том, что она предъявляет какие-то супертребования к актерам, и для нее надо искать кого-то специально. Приглашенные Глеб Подгородинский, Александр Усов, Борис Дьяченко, Олеся Судзиловская и Галина Петрова на сцене Малой Бронной отнюдь не демонстрируют особый пилотаж актерских возможностей, оставаясь в пределах «среднестатистической» собранной с бору по сосенке антрепризной команды. Более удачно идут сцены, где герои шутят и пикируются острыми репликами, менее удачно – страстные любовные сцены с заламыванием рук, вздохами из глубин души, убийственными взглядами и скрежетом зубовным. В общем, картонные персонажи Франсуазы Саган сыграны на нормальных привычных штампах антрепризного мыла. Единственно, что действительно непонятно, зачем режиссеру понадобилось искать на стороне то, что лежит под рукой? В первой же постановке демонстративно игнорировать театр, которым ты руководишь, – жест вызывающий и демонстрация вполне недвусмысленная. Похоже, что Леонид Трушкин дает понять, что в Театре на Малой Бронной его интересует исключительно прокатная площадка.