Межнациональный абзац

До сих пор, когда заходила речь о контроле над экспозициями, организаторы выставок на ВВЦ отказывались быть цензорами. И о терроризме, и об исламе каждый год выставляется множество изданий. Но после «карикатурного скандала» в вопросах религиозной нетерпимости все стали осторожнее. И даже в столь святых для любого литератора вещах, как свобода слова, приходится иногда идти на попятную. Впрочем, большинство посетителей искали на выставке не решения «национального вопроса», а чисто художественные достижения, в коих тоже недостатка не было.

В лабиринте книжной выставки возникает большой соблазн систематизировать происходящее. Уже при разделе территории писателей делят на разряды. На самых дорогих квадратных метрах, при входе, обычно выступают авторы детективов и экранизированной фантастики. У них же самые громкие динамики и самые длинные очереди за автографами. До уголков, где выступают серьезные писатели, добредают единицы.

Популярен Василий Аксенов, звезда сразу двух издательств. Имена писателей старшего поколения вообще начали часто мелькать в издательских планах, это радует уже потому, что хоть какое-то прошлое мы признали своей историей. Один за другим вышли роман «Москва-ква-ква» Василия Аксенова, сборники «Персональное дело» Владимира Войновича и «Опера нищих» Евгения Попова. Удивительно: книги шестидесятников издаются чаще, чем сами мэтры успевают их писать. Фокус в том, что под одной обложкой собирают старые и новые рассказы, эссе, публицистику, интервью. Жанр уже опробован и зарекомендовал себя.

Специально к выставке «Книги России» сногсшибательных новинок, как обычно, никто не напечатал (другое дело – более статусная сентябрьская Международная ярмарка, которая проходит здесь же, на ВВЦ). Но и недавние новинки показывают срез литературного процесса. По контрасту с воспоминаниями отечественных писателей самые яркие зарубежные книги сверхактуальны. «Уникальный роман» серба Милорада Павича и «Романтический эгоист» француза Фредерика Бегбедера – романы новой эпохи, когда, забыв дома сотовый, чувствуешь себя на улице голым, когда компьютер – почти часть тела, а компьютерные программы – способ мышления. Роман Павича – гипертекст со ста разными финалами, построенный по принципу игры-стрелялки: на развилке персонажу предлагается несколько запрограммированных вариантов действия. Каждый финал по идее автора так же уникален, как его читатель, и заглядывать в иной финал можно, только если это финал книги, принадлежащей вашему другу, – тогда вы как бы разделяете кусочек его уникальной жизни. Роман Бегбедера интерактивен как телевизионное ток-шоу. Главы из него издавались в популярном французском еженедельнике. Действующие лица звонили альтер эго писателя, общались с ним при встречах, просили убрать их имена из романа. Получилось исследование одиночества, любви и популярности, похожей на жизнь «за стеклом» в нескончаемом «реалити-шоу».

Отечественный издательский рынок снова нарастил мощности (за год вышло 95 тыс. наименований книг общим тиражом 680 млн. экземпляров), почти догнав США, Великобританию и Китай. Правда, достижения книжного дела могут несколько померкнуть в глазах читателя, если учесть, что гвоздем программы на выставке стала премия «Абзац» за ужасающие примеры книгопечатания. Статуэтки присудили Игорю Бойко – худшему переводчику стихов (он работал над книгой Гийома Аполлинера) и неназванному редактору романов Юлии Латыниной. Главный антиприз «Полный абзац» получило произведение Габриэля Гарсия Маркеса «Вспоминая моих грустных шлюх», изданный с нарушением прав и автора, и переводчика. Специальным призом «Почетная безграмота» с размаху заклеймили молодого режиссера Ульяну Шилкину и ее сериал «Золотой теленок». Откровенно говоря, сериал по роману Александра Солженицына «В круге первом» тоже не шедевр, но журить его создателей, вероятно, и тема, и статус не позволяют.