Актер Сергей Чонишвили

– Сергей, какие события для вас были самыми важными в минувшем году?

– В театре это, безусловно, «Метод Гренхольма» – спектакль Театра наций – абсолютно европейский подход к режиссуре и драматургии. Мы все кичимся, что у нас такой замечательный русский театр, но при этом совершенно не знаем современной драматургии. А ведь мировая драматургия не заканчивается на Чехове. Кроме того, завершилась работа над продолжением исторического сериала «Записки экспедитора тайной канцелярии 2», который скоро выйдет на телевидении. Еще я дописал свой первый сценарий игрового фильма, на который сейчас ищутся деньги. Эта история о том, как придуманная жизнь может быть гораздо эмоциональнее и увлекательнее существующей действительности. А с моим здоровьем, слава Богу, все более или менее в порядке. Я теперь с новой системой кровообращения. Когда человек шесть дней умирает, а потом остается жив, то без чувства юмора не обойтись. Впрочем, я всегда старался относиться к себе с большой долей иронии. Но при этом мне удалось к своему 45-летию обрести некую гармонию.

– Это что значит?

– Гармония в некоторой степени заключается в том, насколько я могу позволить себе участвовать в тех проектах, которые могут быть убыточными. И я могу себе это позволить в настоящее время. А вот раньше считал – сколько денег могу положить на сотовый телефон, а сколько потратить на еду. А если серьезно, то гармония прежде всего состоит в том, чтобы не делать того, чего тебе не хочется.

– Сергей Юрский недавно на своем мастер-классе сказал, что сейчас «раб тот, у которого ни на что не хватает времени, а вовсе не тот, у кого нет денег»...

– Боюсь, что в нашем родном кинематографе мы все – рабы. Деньги дают только на так называемые патриотические проекты или сугубо коммерческие. Такая ситуация мне не нравится. Уничтожена профессия актера – бывшие реквизиторы или монтажеры теперь снимают кино, а люди с улицы становятся звездами.

– Пылкому юноше с горящими глазами, который задумался об актерской профессии, вы бы посоветовали предварительно хорошенько подумать?

– Если юноша уже задумался, то ему лучше не идти в актеры. Во многом наша профессия унижена, обесценена, случайна. Если человек готов прожить всю жизнь, предполагая, что не сыграет своей роли, и при этом получать не очень хорошую с социальной точки зрения зарплату, то он может и рискнуть. Но многие другие скажут, если будут ясно представлять реальную картину: «Лучше займемся мы чем-то более надежным»… И будут правы. Лучше приносить пользу обществу конкретной деятельностью, чем пытаться делать вид, что приносишь пользу актерской профессией. Актер – такая же профессия, как все другие, только требующая еще больших физических и моральных затрат. Нам известно много сломанных судеб талантливых актеров. Их долго не принимали, а когда приняли и полюбили, то они уже не могли играть – запас батареек был исчерпан.

– Говорят, что вы очень дорожите своим голосом?

– Полная чушь, будто я дрожу над своим голосом. Я – курю, а каждый вечер выпиваю виски или красное вино. Единственное, что делаю, защищая свое горло, – так это зимой укрываю шею шарфиком. Но каждый горожанин использует шарфы. А голос чем больше работает – тем больше и лучше функционирует.

– В памятной книге об Александре Абдулове вы написали, что ваш партнер по сцене «Ленкома» «жил без страховки, жил, не щадя себя»…

– Можно долго рассуждать на тему, что такое рак и почему среди нас очень мало здоровых людей. Все зависит от плохой экологии и стрессовой ситуации, в которой мы живем. Вот ехал к вам на интервью – рассчитывал добраться за определенное время, а дорога заняла гораздо больше времени. А опаздывать я ужасно не люблю. На метро ездить не могу – после травмы стал немножко инвалидом. К тому же в метро могу получить такие энергетические удары, будто я работал на Казанском вокзале грузчиком, а потом был месяц в запое. Видите, я рассуждаю – на чем мне лучше ехать, чтобы меньше пострадать? А вот Саша Абдулов о таком никогда не думал.

– Вы работали в «Ленкоме» вместе и с Олегом Янковским…

– Олег Иванович был человеком, который всегда обаятельно улыбался, признавал, что многое не знал. Ему можно было задать даже глупый вопрос, и если он не знал ответа, то улыбался, и в этом были все ответы на все вопросы. Мне очень нравится фраза, которую я услышал от одной пожилой женщины: «Избирательная вежливость – отличительная черта плебеев». Олег Иванович не был человеком избирательной вежливости. С ним каждый человек чувствовал себя комфортно.