Крестьяне в глазури

В отличие от матрешек, хохломы, тульских самоваров или даже яиц Фаберже, фарфор некогда Ломоносовского, а теперь уже Императорского завода пока не стал национальным брендом. Хотя для этого были как минимум две предпосылки. Во всем мире узнают, во-первых, сервизы, украшенные темно-синей кобальтовой сеткой (старорежимное наследие), во-вторых, тарелки, расписанные прямоугольниками и квадратами Малевича (агитфарфор). Но так получилось, что оба фирменных конька – роскошь империи и сила революции – в советское время затерлись ширпотребом. Сегодня фарфор из пунктов общественного питания вновь возвращается на аристократический стол.

Самые первые фарфоровые изделия, которые стал кустарно выпускать сокурсник Ломоносова Дмитрий Виноградов, были впрямь дороже золота. Над составом раствора работа со страшными муками шла долгие годы (все попытки перекупить западные рецепты окончились безрезультатно). Дабы скрыть изъяны худо-бедно получившихся изделий, их (шкатулки и крохотные чашки) приходилось покрывать мощным слоем золота. Поэтому табакерка, преподнесенная Елизавете Петровне в качестве первого изделия, стоила целого дворца. Лишь во второй половине XVIII века, после возведения большой печи для обжига, стало возможно выпускать знаменитые сервизы и фигурки. Особенно славен, конечно, елизаветинский «Собственный» сервиз, где как раз и заявлена в качестве узора изысканная сетка.

Самого пика совершенства русский фарфор достиг после наполеоновских войн, на волне национального подъема. Гурьевский сервиз с крестьянами, несущими вазоны, с родными пейзажами на тарелках остался непревзойденным образцом парселинового ренессанса. В середине XIX века, например, был создан большой «Бисквитный букет» – цветочная композиция из чисто белого фарфора, повторить которую сегодня уже невозможно (кстати, «Букет» при всем желании не смогли привезти в Москву). Наконец, еще один всплеск интереса к коллекционному фарфору возник в начале ХХ столетия, когда из Дании пришла техника подглазурной живописи (рисунок наносился на еще не обожженный и не покрытый глазурью предмет). В последнем случае особенно удавались северные снежные пейзажи и фигурки животных.