Режиссер Андрей Зайцев

– Андрей, мнения по поводу фильма разделились. Одним он безоговорочно нравится, другие его не принимают. Как вы относитесь к такой реакции зрителей?

– Это нормально. Кто-то попал в эмоциональное состояние героев, а кому-то оно показалось чужим. Думаю, что хорошо на наш фильм главным образом отреагируют люди, которые выросли на песнях Виктора Цоя или просто его любят. Таких людей много, они разного возраста. Старшее поколение и те, кому за тридцать. Кстати, ребята пятнадцати-шестнадцати лет его тоже слушают, так что фильм найдет свою аудиторию.

– А те, кто Цоя не слушает?

– Надеюсь, они вспомнят себя в возрасте наших героев и посочувствуют им и себе.

– Почему именно Цой, а например, не Гребенщиков?

– Потому что я хотел передать эмоциональное состояние, которое у меня вызывают именно песни Цоя. В свое время они меня ранили и продолжают волновать сейчас, как в тринадцать лет. Они связаны для меня с состоянием еще того, советского времени. Причем именно его ранняя любовная лирика – когда молодой человек может целый день ни о чем не думать, кроме того, что позвонит она или нет. Сидеть на ступеньках, пить, курить, но в то же время впитывать мир и чувствовать невероятные образы – ранний Цой удивительно это передавал. Чистая эмоция, отсутствие страха быть сентиментальным. «Время есть, а денег нет и в гости некуда пойти». Внешне состояние наших героев расценивается как безделье, а на самом деле человек в это время впитывает мир, эмоционально на него реагирует, через чувство учится анализировать. Так что если бы не было песен Цоя, и фильма бы не было.

– Можно ли сказать, что каждый эпизод иллюстрирует ту или другую песню?

– Скорее эмоциональное состояние, вызванное песней. Первый эпизод возник у меня в голове, когда я летел в самолете и слушал диск Цоя. Слушаю – и вижу сцену. Я ее записал, и пошло: появились новые сцены, герои, взаимоотношения. К тому же я понял, что каждая песня, например про поездку на пляж, писалась по следам реальной поездки, и если посмотреть хронику, можно увидеть, как они с компанией также валяли дурака на пляже, как и наши герои. Он пережил все, о чем написал, а я пережил это по-своему, но с той же эмоциональной отдачей. Это очень просто, и в то же время довольно глубоко. «Стоит таз, горит газ», – понятно, что трубы неисправны, и из них течет, все узнаваемо, особенно в Питере с его дождями, протекшими крышами, это грусть, но не трагедия. Этим и ценен для меня этот сценарий – в нем нет ничего вымышленного. Очень надеюсь, что визуально мне это удалось передать.

– Почему в фильме нет Цоя, которого мы знаем – с его гражданской позицией и протестом?

– Я брал то, что меня волнует. Социальный Цой – призывающий, направляющий – мне не так интересен, как первые ростки лирики, распускающиеся в пятнадцать-шестнадцать лет. Как только я брался за более поздний альбом, я ничего не видел.

– Почему вы сегодня реагируете на его песни так же, как двадцать лет назад? Это ностальгия?

– Цой, видимо, поймал что-то такое общее в состоянии людей, что не устаревает, что свойственно им всегда.

– Что будет с прокатом фильма?

– Он выходит в ноябре. Прокат будет точечным и долгоиграющим. Потому что массовая волна, когда фильм две недели прокатывают, а потом снимают с экрана – это не наша история. У нас «зрительский фильм с авторскими элементами», большой аудитории у него не будет. Мы хотели бы, чтобы он шел несколько сеансов в неделю в кинотеатрах, которые себя хорошо зарекомендовали, и шел в течение длительного времени, чтобы наши продюсеры смогли собрать деньги. Финансирования от государства они не получали, вкладывали свои средства, так что заинтересованы в их возврате.

– Вы считаете, у нас возможна такая западная модель проката авторского кино?

– Сейчас такой умный прокат пытаются организовать многие продюсеры немассовых проектов. Получится или нет – не знаю, но надо пробовать. Потому что сейчас прокат настроен на голливудские блокбастеры, массовые проекты типа «Любовь-морковь», экшны, а авторскому кино нужен свой режим. Это то же самое, как если бы «копейка» стала соревноваться с машинами «Формулы-1» – это другая техника, другие скорости, другие деньги. А наша машинка должна ездить по парку в прогулочном режиме, музыка, шарики. Кажется, у кого-то из продюсеров это уже получилось. Если нет, надо создавать прецедент.