Джазмен Георгий Гаранян:

– Георгий Арамович, в связи с юбилеем вам приятнее говорить о ваших достижениях или вспоминать, как все начиналось?

– Приятнее говорить о достижениях, потому что они были совсем недавно, буквально только что. Есть такой небольшой городок Пори в Финляндии – очень уютный, спокойный. Он прославился на весь мир тем, что две недели в году каждый июль там проходит крупнейший, один из самых представительных в мире джазовый фестиваль. Попасть туда – мечта каждого музыканта. Я был на фестивале в четвертый раз, и в этом году мне удалось привезти свой московский оркестр. Это было очень ответственно, почетно – участвовать в таком фестивале. Кстати, на международных фестивалях джаза лауреатов не бывает, званий не присваивается. Само участие уже и есть высшая награда. Мы безумно волновались, но реакция была самая положительная. Когда мне звонил директор фестиваля, я спросил: «Как пресса?» Пресса – это главное. И он ответил: «Хорошо». Потом подумал и сказал: «Очень хорошо!» Из уст человека, который слышал всех джазменов мира, знаком с ними и приглашал к себе, это очень-очень высокая похвала.

– А вы не задумывались, с кем из знаменитых джазовых музыкантов хотели бы сыграть в свой день рождения?

– Задумывался и понял: я вообще не хочу играть в свой день рождения. Это мое время, которое я заработал своим честным трудом, и я хочу потратить его на семью, на себя, на отдых. Играть – это очень ответственно. Я волнуюсь перед каждым выступлением и не хочу, чтобы так было в юбилей. И на традиционный вопрос «Как будете праздновать?» – всегда отвечаю: «Тихо смоемся отдыхать». Но если говорить серьезно, то с удовольствием выступаю со многими. Например, с Валерой Пономаревым, который стал уже не только русской, но и американской звездой джаза. Он живет в Америке, играл с оркестром Jazz Messengers Арта Блэки, и у нас он считается классиком в полном смысле этого слова.

– Выпускник станкоинструментального института, вы самостоятельно освоили саксофон… Что сыграло главную роль – характер или талант?

– О себе как-то не принято, неприлично и не полагается говорить как о таланте. Но я должен сказать, что все мои знания – это благодаря домашней работе. Я освоил компьютер, в течение шести лет читал только по-английски, чтобы хорошо знать язык. И с музыкой тоже так получилось. У меня нет специального образования, я занимался самостоятельно, дома, и было очень сложно. У меня не было даже постоянных учителей. Мои педагоги – это мои коллеги, все образованные музыканты, которые просто давали мне советы, а я жадно внимал и старался применить все на практике. Я знал то же, что и они, но не системно, поэтому я очень серьезно занялся самообразованием. Сейчас в отделах кадров уже никто не спрашивает, какое у меня образование. Это их не интересует. Хотя в любой профессии есть секреты. И я вижу, что многие еще не постиг. Вроде бы уже поздно, но все равно я стараюсь их разгадать.

– Вы руководите сразу двумя коллективами, при этом у вас плотный гастрольный график. Это ведь ужасно утомляет...

– Я даю около ста концертов в год, но это включая все выступления, разные их виды. Активность объясняется только одним: я считаю, что это абсолютно нормально и ничем примечательным для меня не является. Моя любимая концертная площадка – Большой зал консерватории. Я единственный человек в мире, которому предоставили там абонемент на выступления. По классу с ним может сравниться, может быть, Карнеги-Холл, два-три зала в Германии. В этом году к программе абонемента «Джаз: тема с вариациями» мы подходили особенно тщательно. Публику ждут замечательные встречи. Одна из них – с виртуозом Тони Симарози и его командой – Нью-Йоркским джаз-ансамблем. В Рождественских импровизациях примут участие Алла Демидова и Михаил Козаков. В честь 8 Марта мой биг-бенд представит программу Sophisticated ladies («Утонченные леди»).

– Вам интересно, кто приходит на ваши концерты и как меняется публика?

– Публика стремительно молодеет. Это очень хорошо. То, что мое поколение, предыдущее поколение любит джаз, – это нормально, объяснимо. А то, что молодые приходят ко мне на концерт, – это очень здорово. И приходят не только студенты музыкальных вузов, но и математики, программисты, филологи... Так что у нас в стране не все плохо...

– Видные деятели культуры обычно ругают телевидение...

– Его действительно в основной массе не за что хвалить. Оно очень противоречиво. Схватить формат, пытаться сделать передачу или телеканал развлекательными – это еще не значит, что из этого родится что-то хорошее. Передача должна быть прежде всего качественной. Кстати, я и сам веду программу на радио и на телеканале «Культура» – «Джем-5». Для будущего сезона мы уже отсняли восемь передач, будем снимать еще четыре. Все легенды джаза, кого ни назовете, у нас есть: и Элла Фицджеральд, и Каунт Бэйси, и Дюк Эллингтон. И записи есть уникальные. Мне было безумно интересно копаться в архивных пленках.

– С этим телеканалом связан еще один эпизод вашей жизни. В прошлом году вы вошли в состав жюри Международного телевизионного конкурса юных музыкантов «Щелкунчик», который проводит «Культура». Какие были впечатления?

– Главное мое впечатление – потрясение. Дети играют на таком серьезном уровне, что не каждый взрослый сможет так. Это уже вполне состоявшиеся музыканты. Кстати, в этом году «Щелкунчик» отмечает десятилетний юбилей, и я с особым удовольствием вновь приму участие в работе жюри. Конкурс «Щелкунчик» очень нужен, и поэтому он живет. Главное, он доказывает миру, что истинным музыкантом, творцом можно быть и без консерваторского образования. Дети играют так, что их музыка трогает сердца...