Убийцы и самоубийцы

Актер Александр Доронин несколько лет назад дебютировал в качестве режиссера в Черной комнате РАМТа. Спектакль «Платонов» по незаконченной ранней пьесе Чехова обнаружил в начинающем режиссере одновременно трепетное отношение к авторскому тексту и умение ощутить живого персонажа в хрестоматийном образе. Сейчас режиссер предпочел постановку одного кульминационного момента инсценировке целого. Из насыщенного и многофигурного романа Достоевского выбрана точка пересечения нескольких параллельных линий, высекающих наиболее мощную эмоциональную искру. В постановке взят сюжетный пласт, рассказывающий о последних днях двух соседей и бывших друзей – Кириллове и Шатове, когда-то лежащих на одних нарах в Америке, а теперь живущих в соседних комнатах в русском провинциальном городе.

Начинающий режиссер, но опытный артист Александр Доронин сделал ставку на мощные индивидуальности актеров, как будто изъятых из «запасников» РАМТа, наигравших немало второстепенных ролей и эпизодов. Их фамилии, наверное, ничего не скажут ориентированному на звезд зрителю. Алексей Янин играет Шатова – наивного добряка, беззащитного перед бесовскими методами революционной борьбы. Сергей Печенкин создал такую убедительную «маску» Верховенского, что воображение невольно дорисовывает дьявольские атрибуты – рога, копыта и хвост. Наконец, Андрей Сипин, единственный из команды, имеющий профессиональную награду – «Чайку» за роль… Портье, в номинации «Ослепительный миг», сыграл Кириллова интеллектуалом-духоборцем. Образовав настоящее ансамблевое трио, рамтовские актеры блестяще реализовали свой шанс – создали психологически точные, объемные образы с далекой от стереотипов, интригующей внутренней жизнью. История, которую они разыграли, – как раз то, в чем нуждается театральный зритель: смотрится, как захватывающий триллер, а переживается, как личная драма.

Изломанная архитектура Малой сцены Молодежного, инфернальный полумрак и терпкий запах тлеющей древесины, – уже до начала действа создают у зрителя ощущение тревожного дискомфорта. Необычный аромат с дымком исходит от обгоревших поверхностей ящиков размером примерно с гроб, из которых персонажи по ходу действия выстраивают различные конструкции декораций (студентка Школы-студии МХАТ Юлия Пичугина впервые сделала декорации и костюмы для профессиональной сцены).

Две соседние комнаты – Кириллова и Шатова, втиснуты в узкое сценическое пространство и разделены общим обеденным столом. Оба квартиранта, некогда соблазняемые бесовской идеей переустройства мира, а теперь с омерзением пытающиеся отогнать это наваждение, – пребывают в болезненной агонии.

Чтобы кровью повязать членов революционной группы, Верховенский, опьяненный планами близкой революции, убивает Шатова, несмотря на согласие последнего вернуть «партийную» собственность – типографию. Убивает как раз в момент его духовного возрождения и обретения смысла жизни: неожиданно вернувшаяся любимая супруга разрешилась родами в его комнате. Счастливый отец убегает на минуту – и уже не вернется никогда…

Кириллов мечтает заявить полную свободу человека в самоубийстве и избавить все человечество от страха смерти. По просьбе Верховенского он в предсмертной записке берет на себя убийство «предателя» Шатова, однако в последний момент человеческая природа берет свое – и Кириллов отказывается стреляться. Тогда «мелкий бес» Верховенский вынужден застрелить его самолично.

Так, на гибели протагонистов и заканчивается этот спектакль-фрагмент, исследующий противоречие между абстрактной идеей борьбы за счастье человечества и физическим уничтожением конкретных людей во имя идеи. Тема, особо актуальная сегодня, когда многие готовы идти по пути революционного преобразования мира и ради него идут на переговоры с лукавым…