Posted 16 мая 2004,, 20:00

Published 16 мая 2004,, 20:00

Modified 8 марта, 09:46

Updated 8 марта, 09:46

Чучело Чайки

Чучело Чайки

16 мая 2004, 20:00
Известный кинорежиссер лишил героев знаменитой пьесы Чехова «Чайка» романтического ореола, превратив споры об искусстве в кухонные перебранки, а колдовское озеро – в картинку из глянцевого журнала. Постановку от провала не спасли даже талантливые актеры.

Кинорежиссерам редко удаются театральные постановки. Не стали откровениями ни «Чайка» Сергея Соловьева, ни «Гамлет» Андрея Тарковского, ни «Бесы» Анджея Вайды. Даже «Гамлет» Ингмара Бергмана сильно уступал его лучшим картинам. Ничего не поделаешь: кино и театр пользуются разными изобразительными средствами и требуют от постановщиков совершенно иных качеств и красок. Во время спектаклей, поставленных кинорежиссерами, чаще всего возникает мысль: если бы лица актеров во время действия транслировались на большой экран, понять, что переживают герои, было бы значительно проще. Но новую «Чайку» не спасет даже этот прием.

Андрей Кончаловский наверняка хотел удивить, рассмешить и отчасти шокировать зрителей. Но средства для этого выбрал самые что ни на есть банальные и избитые. Впечатление, что «Чайку» поставил человек, живущий в другой стране или по крайней мере лет десять не следивший за тем, что происходит в отечественном театре (последнее даже понятно). Иначе зачем строить действие спектакля на двух постулатах: Чайка» – это комедия, где герои ведут себя смешно, а временами даже нелепо. И, кроме того, эта чеховская пьеса напрочь лишена романтического ореола. Подобными приемами у нас кто только не пользовался в постановке чеховских пьес, и «Чайки» в частности. Чего стоит попытка шокировать зрителя сценой, где Яша, стоя спиной к зрителям, снимает одежду и, обнаженный, бросается в озеро, которая вызывает разве что скептическую усмешку.

Ответить на вопрос, в чем неповторимость новой «Чайки», не помогает ни сценография Эццо Фриджерио (колдовское озеро как две капли воды похоже на фотографии озер из глянцевых журналов по туризму, а во втором акте на сцене среднестатистические комоды и кресла), ни «новая» трактовка чеховских героев.

Попытка режиссера разобраться в том, чего собственно хотел Антон Чехов, превратилась в «разборку» по полной программе. Кончаловский доказывает, что Треплев (Алексей Гришин) вовсе не талантливый, подающий надежды драматург, а самовлюбленный болван и недотепа. Он написал бездарную пьесу, которую неопытной Нине (Юлия Высоцкая) так и не удается сыграть. Устраивая ей сцену ревности, Треплев одновременно пытается натянуть брюки поверх купального костюма, не попадает ногой в штанину, оступается и чуть не падает. Ключевую для пьесы фразу о новых формах этот Треплев произносит с такими ироническими ужимками, что становится ясно: никакие новые формы ему напрочь не нужны. Но если так – значит, нет и конфликта между устаревшими и современными взглядами на искусство, между театральными рутинерами и новаторами, на чем, собственно, и строится «Чайка». И непонятно, зачем вообще городить весь этот огород? Достойных противников у Треплева тоже нет. Аркадина (Ирина Розанова) из провинциальной театральной примы превратилась в артистку оперетки или кафешантана. Слегка располневшая дива то и дело приплясывает на месте, тянет носочек, кокетливо машет ножкой, а в одной из сцен даже садится на шпагат. А Тригорин (Алексей Серебряков) или удит рыбу, или, как молодой козлик, бегает по сцене вместе с Ниной.

Однако и сказать, что новая «Чайка» – это история любви, можно только с большой натяжкой. Аркадина, Треплев, Тригорин и Маша произносят соответствующие реплики, практически не обращая внимания на партнеров, которые, собственно, и являются предметом их любовной точки. Атмосфера или внутренняя музыка пьесы, о которой Кончаловский говорил в интервью, так и осталась недосягаемой мечтой. Талантливые актеры играют гораздо хуже, чем обычно. Играют так, что хочется задать режиссеру вопрос: что нужно было сделать на репетициях, чтобы все они в результате казались посредственностями, пользовались глупыми ужимками и избитыми интонациями?

За несколько дней до премьеры по разным телеканалам показывали «Романс о влюбленных» Кончаловского. Пронзительный и нежный фильм, где неуловимая материя человеческих чувств становится внятной и зримой. И даже самый простой жест наполнен почти метафорическим смыслом. К сожалению, у «Чайки» нет ничего общего с этой картиной. Любовь и тоска героев, их стремление к творчеству и попытки вырваться из замкнутого жизненного круга для режиссера – тайна за семью печатями. Перефразируя реплику из другой пьесы Чехова, можно сказать, что в новом спектакле Кончаловского «Чайка» напоминает дорогой рояль, ключ от которого безнадежно потерян.




«Черешневый лес» впервые польют и побелят

"