«Если будет Россия, значит, буду и я»

В фойе задолго до начала вечера выстроилась очередь за новой книгой поэта, во время концерта зрители без конца аплодировали, кричали «браво!», передавали записки, дежурили у сцены с фотоаппаратами, а в финале у некоторых особо чувствительных дам на глазах были видны слезы. Как и положено знаменитому поэту, Евтушенко появился на сцене с опозданием и не в одиночестве. Еще до него на сцену выходили поэты Юрий Ряшенцев и Андрей Дементьев, литературные критики Лев Аннинский и Станислав Лесневский. Пока Евтушенко был за кулисами, они успели охарактеризовать его как «явление в нашей поэзии, в нашей истории, в нашей психологии» (Аннинский), назвали «человеком-эпохой» (Дементьев) и еще раз восхитились чудо-популярностью Евтушенко, на имя которого в журнал «Юность» когда-то приходило по сто писем в день (Ряшенцев). После этого появление самого маэстро выглядело особенно эффектно. С первых минут он изумил всех невероятной красоты галстуком, гламурным пиджаком, браслетами и ослепительно белой улыбкой – настоящий американский профессор.

«Я не такой простой человек, каким кажусь», – предупредил Евтушенко, хотя поклонники это знают давно, и открыл вечер любимым стихотворением жены: «Окно уходит в белые деревья». Он читал свои старые и совсем новые стихи, читал то страстно, почти переходя на крик, то задушевно тихо, почти шепотом, чередовал пафос с лирикой, мешал иронию с нежностью, по-молодецки размахивал руками и по-актерски вживался в образы – благодаря столь выразительному исполнению и самой фигуре Евтушенко даже самые известные стихи зал слушал как завороженный.

Каждое стихотворение поэт сопровождал комментарием – видя перед собой так много коллег по цеху и знакомых лиц, он был как-то особенно откровенен. Очень много рассказывал о своей семье, о жене Маше, четвертой законной супруге: когда-то девушка 22-х лет подошла к нему взять автограф для мамы и вот уже двадцать лет является его женой, музой и матерью двоих его сыновей, работает в Оклахоме учительницей русского языка. «Я очень много посвятил стихов Маше, она очень мало их сюда включила, но она спасла все лучшие стихи, посвященные мной другим женщинам» - заметил Евтушенко.

Вторая часть концерта вышла менее интимно-задушевной: поэт вспоминал о советском времени, о цензурных преследованиях, о коллегах-шестидесятниках и сетовал на то, что сегодня связи между литераторами не так крепки и даже многие старые приятели не подают друг другу руки по идейным разногласиям. Выступление Евтушенко завершил патетическими строками: «Быть бессмертным не в силе,/но надежда моя:/ если будет Россия,/ значит, буду и я». Но даже после концерта зрители не спешили расходиться, долго-долго ожидая, когда поэт спустится в фойе и подпишет им свою новую книгу.

После выступления в ЦДЛ Евгений ЕВТУШЕНКО поделился с «НИ» своими мыслями о том, почему сегодня в России так редко проводятся поэтические вечера, очень популярные в СССР.

– Раньше в нашей стране поэзия звучала везде. Хотя была всего одна организация – бюро пропаганды художественной литературы, но в ней работали вдовы и жены поэтов, которые с энтузиазмом устраивали встречи и концерты. Эти организации были в каждом городе, области, районе, очень хорошо работали. Были замечательные цехи чтецов, они делали огромную работу по популяризации литературы.
И были вещи просто поразительные. Мои концерты устраивали во дворцах спорта без всяких объявлений и афиш. Люди просто знали, работало сарафанное радио. Тогда самой лучшей рекламой было ее отсутствие. На площади Маяковского в 60-м году мы устроили вечер поэзии, не ожидали, что придет столько людей, а пришло около 35 тысяч.
Когда приезжали к нам иностранцы, они нам завидовали и спрашивали, как мы это организовываем. Я единственный был поэт, который выступал в Медисон Сквер Гарден, за всю историю. Были коллективные вечера, но в одиночку, без актеров выступал на такую широкую аудиторию только я. Это, кстати, не является доказательством, что я был лучшим поэтом. Сейчас наш опыт усвоен во всем мире. В прошлом году я выступал на Кубе, там был международный фестиваль поэзии, были дни славянской поэзии, были огромные толпы. Была огромная встреча в Германии, я читал в Милане на большущую аудиторию, далее полетел в Геную на интернациональный вечер поэзии, оттуда поехал в Болгарию – опять большая аудитория, в Румынии меня встречали на «ура» и дали орден за заслуги в культуре, в конце этого года я выступал в Армении в переполненных залах, потом на Украине.
Что же получается? Во всем мире это развивается, а у нас очень редко устраиваются вечера, мы продолжаем выступать без организации. Я выступал в Кремле, там 6,5 тысячи мест, 70% пришло молодежи. В ЦДЛ была в основном старшая аудитория, многие пришли с детьми – то есть любовь к поэзии существует. Посмотрите, как меня слушали на концерте люди. Приехали из других городов, многие издалека. Любовь к поэзии охватывает все возрасты, все профессии, но никто не хочет этим заниматься, нет ни одной организации. Мне кажется, что нужно возродить чтецкий цех, продолжить встречи с писателями. Москва когда-то, во время холодной войны, считалась столицей любви к поэзии. А сейчас нет таких писательских встреч. Мы вступаем в год русского языка. Неужели мы опять не введем день поэзии в календарь?! Хочется, чтобы новое поколение воспитывалось не на пошлой попсе, а чтобы читало и Пушкина, и всю русскую поэзию.

Записала Евгения ШМЕЛЕВА