Встреча поколений

Дни, недели, месяцы, годы спрессовываются в эпоху обычно незаметно, и то, что было бытом, – становится историей. И вот уже кримпленовое платье школьной училки, песни и сленг школьников конца 1970-х годов становятся такими же этнографическими диковинами, как кринолины пушкинской эпохи, ее менуэты и дуэльный кодекс. Спектакль «История мамонта» начинается с несостоявшегося урока в средней школе городка на Каме, на котором классная руководительница по прозвищу Чекушка сообщает ученикам о смерти Леонида Ильича Брежнева. Застывают на торжественной линейке девочки в коричневых формах и черных фартуках в складку, мальчишки в красных галстуках и коротковатых брюках, хулиганя, приклеивают на спины друг другу бумажки: «Ветка – проститутка», «Лена – дура!», «Витька – чухан». Звучат слова о необходимости продолжать дело Брежнева, а в кульминационный момент вместо траурного марша звучит «Абба», запись которой, по роковой случайности, передал учительнице главный герой – Виктор Служкин.

С этой минуты между сценой и залом устанавливается заговор доверия. Сегодняшние студенты играют историю своих отцов и матерей с любовью, нежностью и пониманием. Исторических деталей в спектакле немного, но они точно найдены: ободранные обои в прихожей главного героя; испитая продавщица в киоске с сигаретами и спиртным; цветочные подушки в наволочках. Роман «Географ глобус пропил» Алексея Иванова рассказывает о школьном учителе географии (по прозвищу Географ), о компании его подросших одноклассников и его новых учениках – отпетых хулиганах из 9В класса. В спектакле «История мамонта» два поколения сталкиваются в коридоре Служкина во время празднования дня рождения и настороженно наблюдают друг за другом: «Здравствуй, племя, молодое, незнакомое!»

Режиссер-педагог Екатерина Гранитова бережно отнеслась к тексту популярного романа, сохранив все романтические истории, все школьные эпизоды, все подробности турпохода Географа с учениками по речке Ледяной. В результате довольно традиционная история педагога, который учится у своих учеников и передает им то, что ему самому кажется главным в жизни, открывает какие-то новые измерения. В курсовом спектакле актерско-режиссерской мастерской Олега Кудряшова роман Алексея Иванова зазвучал как музыкальное произведение, в котором интонация фразы иногда оказывается важнее ее смысла. А сам внимательный и любовный взгляд на поколение отцов оказывается важнее всех сюжетных перипетий и авторских умозаключений.

Спектакль наполнен музыкой (на курсах Кудряшова традиционно обучаются самые музыкально одаренные ребята нашего города), герои легко переходят от слов к песне. Но важнее другое – музыкальность самой атмосферы спектакля, ритмическое построение действия, музыкальность голосов, музыкальность движений юных артистов.

При минимуме аксессуаров – максимум фантазии, точности, остроумия и легкости. Веришь и в безусловность школьной доски, которую начинает протирать испачканной тряпкой Географ, и в разлив реки (его изображают просто колыханием тел над имитацией волн); и в дождь, который барабанит по шуршащему тенту. Веришь объяснениям, диалогам, запутанным отношениям, в которых, похоже, путается даже сам автор текста Алексей Иванов. Веришь в правду физических самочувствий и в правду существования здесь и сейчас. Редко, когда только входящая в жизнь команда актеров может продемонстрировать такую сыгранность ансамбля прекрасно обученных исполнителей, среди которых несколько настоящих дарований. Прежде всего исполнитель главной роли Виктора Служкина Андрей Сиротин. Имя стоит запомнить. Точные переходы настроений, поразительное богатство оттенков, прекрасный певческий голос, настоящий драматический нерв, мягкая лирическая характерность в обрисовке интеллигентного неудачника-поэта и острослова, умение держать внимание зрителя и главную тему спектакля – в нашем театре давно не было такого впечатляющего дебюта.

В сущности, в более благополучные времена стоило бы задуматься о том, чтобы в нашем городе появился Театр учеников Кудряшова (благо спектакли предыдущего курса вошли в афишу Театра наций и стали лауреатами российских и международных фестивалей). Есть целая команда талантливых актеров одной школы и группы крови, есть режиссеры-педагоги, есть названия для репертуарной афиши. Наконец, время мюзиклов просто требует своего музыкального драматического театра, а кто к нему в Москве готов лучше выпускников Кудряшова? Но, увы, между тем, что надо бы сделать, и тем, что будет сделано, в нашей жизни, как правило, остается значительный зазор. Поэтому лучше не откладывать визит на «Историю мамонта» в долгий ящик: кто знает, как сложится ее жизнь? Найдется ли театр, готовый приютить этот спектакль, или его дыхание развеется в холодном воздухе кризиса?