Режиссер Игорь Григурко

– Пластические спектакли медленно, но верно становятся одним из самых популярных видов сценического искусства. А при этом в театральных вузах упразднена специальность «актер пластического театра». Какой вы видите перспективу искусства, которому посвятили столько лет жизни?

– У нас многие сначала делают, а потом думают, что опять ничего хорошего не вышло. Вначале вводят систему ЕГЭ, потом плачут, что выросло безграмотное поколение. Так и со специальностью «актер пластического театра» – это же очень специальная вещь, требующая особой подготовки. У нас пластическими спектаклями называют постановки, которые хореографы ставят с актерами драматических театров. А это абсолютно другой вид сценического действа. Пластическому театру в России давно живется трудно, недаром же уехал вместе со своим коллективом Антон Адасинский. Да и судьба «ЧелоВЕКа» довольно показательна. Мы получали премии, выигрывали конкурсы, но так и не нашлось никого, кто бы нас реально поддержал.

– И к чему ведет вымывание профессионалов?

– А вы посмотрите пластические спектакли в разных театрах подряд, как я это делаю. Одна и та же музыка, одни и те же движения. Иногда кажется, что этих близнецов-братьев поставил один и тот же балетмейстер. Понимаете, бывает, что балетмейстер, такой как Пина Бауш, становится в результате настоящим режиссером пластических спектаклей со своей драматургией, со своими характерами, где каждый жест – это свой драматургический язык. Но это крайне редко. Пластический театр – свой особый род искусства, со своими средствами выразительности, своими традициями, своим языком, который надо учить годами…

– Одна из постоянно волнующих меня загадок: почему при такой нашей бедности на таланты их все равно никто не бережет? Почему ярко прозвучавшее имя куда-то пропадает?

– У всех, конечно, складывается по-разному. Но все время биться головой в одну и ту же стену – это очень утомительно. Изо дня в день и из года в год ты рвешь связки и перенапрягаешь мускулы, снова и снова доказывая, что ты заслуживаешь хотя бы минимальной поддержки. А завтра все начинается снова. Ты все время чувствуешь себя такой птичкой небесной, которая не знает, будет ли сегодня обедать… А руководитель отвечает не только за себя, но и за весь коллектив разом. Пригласили, обещали, а когда дошло до дела – все обещания позабыли. Виноват руководитель… Когда мы приехали из Улан-Удэ в Омск, мы вроде имели и приглашение, и твердые гарантии, а все оказалось пшиком. Никогда не забуду, что в момент, когда было реально трудно, Нателла Полежаева (хозяйка местного медицинского центра) обратилась ко мне с предложением: «Помочь деньгами я вам не могу, у меня свой театр. Но лечиться в моей клинике вы можете бесплатно». Это был очень человеческий, теплый жест. Не говоря уже о том, что у актеров пластического театра часто случаются разного рода профессиональные травмы – вывихи, растяжения, переломы. И несколько лет мои актеры с удовольствием пользовались (и даже злоупотребляли) всеми этими медицинскими благами. Знаете, такой бескорыстный жест помощи дорогого стоит.

– Это повлияло на ваше согласие возглавить ее театр?

– Когда Нателла Олеговна обратилась ко мне с предложением возглавить театр, я довольно энергично отказывался. Во-первых, потому, что взять на себя руководство театром – это надолго отказаться от собственных творческих планов. В сутках всего двадцать четыре часа, и руководитель, который только начал строить новый театр, занят делами, от творчества далекими. Во-вторых, я уже на собственном опыте ощутил все тяготы положения человека-руководителя, который отвечает не только за себя, но и за труппу, и за цеха, за все и за всех. Я последние годы несколько избаловался на свободе, отвечая только за себя, соглашаясь только на те проекты, которые мне были интересны. Работая только с теми людьми, которые мне нравились. Я для себя решил, что ни в какой театр никогда не пойду. Тем более сын маленький, и есть возможность посмотреть, как он растет. Как рос старший, я даже осознать не успел за всеми бурями вокруг «ЧелоВЕКа».

– Сейчас вы затеяли мастер-классы, режиссерскую лабораторию, приглашение режиссеров маститых и начинающих…

– Мне кажется, это правильно. Молодым актерам надо попробовать себя в разных жанрах, в разных предлагаемых обстоятельствах. С ними будут работать и режиссеры, уже ставшие театральными легендами, и дебютанты, только начинающие путь в профессии. Мне кажется, что неделя режиссерской лаборатории, когда параллельно репетировались три пьесы, очень расшевелила ребят. Пусть они ходили невыспавшимися, но зато глаза горели настоящим азартом. Такого театра они еще не видели. Надеюсь, такие лаборатории войдут в постоянную практику.