Казахские воспитатели против голливудских

Анапский фестиваль до сих называют "Киношоком", памятуя о том, что замышлялся он во времена "шоковой терапии". Ее пытались применить и в кино, атакуя сознание зрителей картинами страшной реальности. Но вал "чернухи" схлынул, опустошив кинотеатры, и "Киношоку" пришлось подыскать иную культурную нишу - более долговременную, но тоже неустойчивую, поскольку никакого продвижения за пределы фестивальной площадки фильмы наших ближних соседей не имеют. Из импортных кинотоваров российские зрители и прокатчики предпочинают те, что прибыли из очень дальнего заокеанского зарубежья.

Понимание этой ситуации проскочило даже в текст торжественной церемонии открытия, выдержанной в бравурных тонах. "Неужели мы так не любим своих детей, что отдаем их воспитателям из Голливуда?!" - задал риторический вопрос один из ведущих. В воздухе запахло фестивалем антиатлантического кино "Золотой Витязь", гостей которого одно время вынуждали взывать ко всевышнему (во время обязательных предтрапезных молений): "Боже, покарай Америку!".

Между тем в дореволюционной России дворяне не видели ничего дурного в том, чтобы отдать детей на воспитание иностранным боннам и гувернерам. Даже у самого большого патриота России Никиты Михалкова была любимая няня по имени, кажется, Консуэло, и ничего - мальчик перенес испанку.

Голливудские фильмы про победы хороших парней над плохими были куда гуманнее советских, где брат шел против брата, а жена - против мужа, как в "Партийном билете" Ивана Пырьева. Пырьев вспомнился не случайно - в рамках Анапского фестиваля отмечается юбилей его мюзикла (правда, в те годы за это иностранное слово могли и посадить) "Кубанские казаки". Этот образец помпезной соцреалистической лажи (чтобы не сказать лжи) с сентиментальными шлягерами (еще год по статье 58-10 УК СССР) до сих пор греет кубанские сердца, и ни один анапский год не проходит без того, чтобы какая-нибудь гарная чернокосая дивчина, выйдя на сцену, не запела; "Каким ты был, таким ты и остался". И хочется вместо "орел степно-о-ой, казак лихо-о-ой" те же восемь слогов допеть так: "Анапский ки-и-инофестива-а-аль". Который действительно остался, но далеко не таким, которым был, когда зрители еще помнили и встречали бурными аплодисментами прибалтийских, кавказских и среднеазиатских актеров, который сейчас прозодят по фестивальной сцене, неузнаваемые даже киножурналистами.

А к теме разговора вместе с "Кубанскими казаками" хорошо бы вспомнить голливудский фильм с Юрием Бриневым, он же Юл Бриннер, в главной роли, от которого сошли с ума все советские мальчишки, впервые увидевшие настоящих мужчин. И нужно было видеть, как возмущалась им наша партийная историчка, орлиным взором углядевшая в банде, опустошающей мексиканскую деревню, намек на продразверстку (!), а в отважных ковбоях прозревшая (точнее, проглюкавшая) кулацкое отродье из фильма "Коммунист".

На аналогичную мысль о предпочтительности голливудского киновоспитания перед постсветским натолкнул и "Прыжок афалины", где террористы запускают обмотанного взрывчаткой дрессированного дельфина на корабль с двумя высокопоставленными лицами казахской и российской национальности.

Пролог фильма напоминает экранизацию старого советского анекдота про американского шпиона, которого ЦРУ забрасывает в СССР, идеально выучив языку и манерам, но забыв перекрасить из черного в белого. Разница между фильмом и анекдотом лишь в том, что взрывчатую афалину запускают в Каспийское море, где дельфины встречаются так же часто, как негры в кубанских степях. Но откуда же об этом знать темным (в смысле непросвещенным) силам казахской оппозиции злоумышляющим против любимого народом кандидата в президенты страны, не имеющей выхода к океану, а только к внутреннему морю?!

В том же стиле нечаянного стеба снят весь фильм, в первой же сцене которого капитана госбезопасности Керимову (известная казахская актриса Дарья Мороз), кувыркающуюся под одеялом с любовником, ухитряясь не высунуть даже голого пальчика на прелестной ножке, вызывают на задание вместе с бывшим мужем, глубоко полодительный образ которого создает Азиз Бейшеналиев. Так как и ежу понятно, что у правильной сотрудницы сотрудницы казахских органов не может быть положительного мужа и положительного любовника, проницательный зритель тут же догадывается, что ее дружок - агент вышеупомянутых сил. И что неосторожной чекистке придется заплатить жизнью за свое сексуальное легкомыслие. И не где-нибудь в темном уголке кадра, а на белом свету, когда коварный изменщик родины удушит и утопит ее в бассейне на глазах публики, которая после такого киношока заречется отдавать детей на воспитание казахских боевиков, предпочтя водить их на очередные серии бондианы, где подобных эксцессов не бывает.