Тот самый нож

Любые провокационные картины, скульптуры и перформансы по определению рассчитаны на бурную реакцию зрителей. Правда, художники-скандалисты всегда надеются, что их зритель не перейдет границ приличия, и, даже если ему сильно захочется дать автору по морде, тот до конца останется зрителем и только. После скандала в прессе события могут развиваться в двух направлениях: либо мировая известность и аплодисменты критиков (как в случае с «человеком-собакой» Олегом Куликом), либо обструкция, суд и забвение (как с Давидом Тер-Оганьяном, порубавшим иконы в Манеже). Однако в случае с «Бульдозерной выставкой», произошедшем в Беляево 15 сентября 1974 года, сценарий приобрел иное и более эффектное развитие. Вместо одной акции – показа нон-конформистских картин, устроенного мало кому тогда известными Оскаром Рабиным и Александром Глезером, – получилось сразу две. Под видом «благоустройства территории» крепкие ребята в штатском выдворили жидкую арт-тусовску с пустыря и, в дополнение к нарядам милиции на арт-площадку были вызваны два бульдозера, которые и проехались, грохоча, по картинам. Немедленно снимки с горящими картинами и Оскаром Рабиным, зацепившимся за бульдозерные гусеницы, разлетелись по западным газетам (западные журналисты тут же сопоставили московский разгром выставки с нацистскими кострами из опальных книг). Бульдозеры из дорожных строителей превратились в душителей неугодного искусства, а сами художники получили приглашения на Запад.

Повторить подобную акцию позже не удавалось никому. С одной стороны, государство поняло, что радикальные меры (особенно, когда они обставлены как чиновничий спектакль) оборачиваются против самого государства. Оттого нон-конформистам и было разрешено показывать свои работы в Измайлово. С другой стороны, в планы самих живописцев (а это были именно живописцы, а не продавцы-акционисты) совсем не входили политические эскапады. Неожиданно этот импровизированный диалог художников и власти стал символом эпохи: Хрущев материл авангардистов в Манеже, Брежнев молча пригнал бульдозеры.

Нынешнее поколение кураторов, историков и художников через три десятка лет также пытается поучаствовать в эффектном перфомансе. Они переиначивают ситуацию на свой лад. Наиболее остроумный вариант юбилея эпохальной выставки предложил Константин Батынков на своей выставке «Бульдозеры» в Крокин-галерее. Он изобразил пресловутые машины как «вещи в себе», как объекты искусства, лишил их романтического налета «душителей художников». Наоборот, бульдозеры «митька» Батынкова – бесприютные и затерянные в снегах – превратились в бомжей постсоветского времени. От художников-одиночек и частных галерей не отстают и госструктуры. Государственный центр современного искусства приурочил сегодня презентацию своего нового корпуса как раз к годовщине «Бульдозерной выставки». Бывший завод электроосветительных приборов на Зоологической улице реконструирован мастерской Михаила Хазанова под новые выставочные залы, лекционный центр и массу других служб (всего 2000 квадратных метров). Современные кураторы искупают вину за бездомность своих предшественников, приютив в новом корпусе авангардистов разных мастей и направлений. Кроме того, где-то неподалеку от нового Центра предполагается возвести памятник: бульдозерный нож. Этот нож, как утверждает дирекция Центра, «уничтожил 30 лет назад произведения искусства, но не сумел срезать художественную традицию».