Posted 14 июня 2010,, 20:00

Published 14 июня 2010,, 20:00

Modified 8 марта, 07:02

Updated 8 марта, 07:02

Рок-мамочка

Рок-мамочка

14 июня 2010, 20:00
В минувший четверг две дюжины рок-команд давали «отчетный концерт» перед Аллой Пугачевой. Проект «Песни для Аллы» – это, говоря профессиональным языком, трибьют. Каждая группа выбрала одну песню из пугачевского репертуара и спела ее «живьем». Послушать рок-обработки собралась вся или почти вся поп-богема: Анастасия Вол

Алла Борисовна Пугачева – это такой музыкальный Никита Михалков. Только чуть более мудрый, чем Никита Сергеевич. В том смысле, что раскола, подобного кинематографическому, она не допускает, в лишние дискуссии не вступает, умеет расположить к себе самые отдаленные как в смысле географии, так и в смысле IQ народные массы, а коллегам по сцене – эффектно указать их место (чуть ниже себя). Словом, играет роль «главного в профессии» почти без ошибок. Как говорят кинематографисты, «с первого дубля». А если учесть, что Пугачева на данный момент не представляет собой музыкального интереса (все заслуги – в прошлом), умению удерживать статус «императрицы» остается только позавидовать.

Очередным бастионом, павшим к ее ногам, стал рок. Впрочем, в концерте «Песни для Аллы» в подавляющем большинстве приняли участие в основном «форматные» поп-рок-команды – начиная с группы «Звери» и заканчивая Павлом Кашиным. Даже «А-Студио» и Владимира Преснякова почему-то в рок записали. Наверное, по блату. Композиции, подготовленные Гариком Сукачевым, Сергеем Шнуровым, Дианой Арбениной, то есть наиболее сильными и независимыми музыкантами, услышать так и не довелось: не совпали гастрольные графики. Певица Земфира и вовсе не участвовала в проекте: о творчестве Пугачевой у нее «особое мнение», которое она – одна из немногих – не боится высказывать вслух.

Развешенные по городу афиши с портретом Аллы, на которых она предстала с заклеенным ртом и надписью «Ты молчи, мы споем», – как выяснилось, креатив лично Пугачевой. Никто без ее ведома на такое не осмелился бы. Начать трибьют-концерт было доверено группе «Звери», недавно оплошавшей в аналогичном проекте у Надежды Бабкиной. Из русской народной песни «Звери» сделали тогда гитарное месиво, поэтому здесь подошли к делу деликатно: «Любовь одна виновата» была исполнена без особых изменений. Более профессионально отнеслись к концерту «Би-2»: отказавшись от экспериментов на куплетах и припевах, они отыгрались на коде. Большинство же номеров были откровенно скучными. И хорошо еще, если команды, как «Ундервуд» или «Несчастный случай», выбирали заводные композиции. Сюткина с песней «Арлекино» унесло в джазовый авангард. Компенсацией столь «антинародного» и некоммерческого поступка стала проза: «Очень приятно исполнить для великой певицы великую песню», – сказал по окончании выступления Валерий.

Пожалуй, единственным музыкальным откровением стало выступление Вадима Самойлова (экс-«Агата Кристи») и Маши Макаровой (экс-«Маша и медведи»). Песню «Расскажите, птицы» им удалось сделать буквально крышесносной. О птицах Самойлов пел примерно так же, как об опиуме и кокаине, но это не было пошло. Это было органично. Зал, впрочем, работу явно недооценил, зато Пугачева как умная женщина сообщила: «Мне очень жаль, что автор первой обработки Игорь Николаев этого не слышит».

Из Украины приехали два не самых плохих проекта – Джанго и группа «Друга река». Правда, у обоих как назло случились серьезные проблемы с микрофонами: детишек, прибывших на подпевки с Джанго из Киева, выпустили с отключенными микрофонами. Та же история случилась и у вокалиста команды «Друга река» Валерия Харчишина. О том, почему именно украинцам вырубали микрофоны, было непонятно. Не обнаружив в колонках собственного голоса, Харчишин выбросил микрофон за кулисы. Выбежавший на сцену техник грудью встал на защиту аппаратуры: «Не ломайте микрофоны!» Тут уж не выдержала Пугачева: «Что значит – не ломайте? Да к чертовой матери такие микрофоны!» И дала понять техперсоналу, что вокалист еще мягко поступил. Будь она на его месте, парня разжаловали бы в уборщики.

К концу вечера Алла явно устала от живого звука: бесконечное переподключение проводов, настройка инструментов и несколько дополнительных дублей (по причине телесъемки эпизоды с отключенными микрофонами пришлось повторять) сделали свое дело: «Я уже начинаю жалеть, что концерт идет не под фонограмму» (хотя, по правде говоря, частично он шел все-таки под фанеру).

"