Шедевр не желаете?

Для любого художника, галериста или коллекционера попасть на «Арт-Базель» – значит войти в элиту мирового искусства. Примерно то же самое, что оказаться в программе Каннского фестиваля. Но в отличие от кино, где нас более-менее знают и ценят, Россия находится пока лишь у ворот мирового художественного рынка. Пару лет назад на «Арт-Базель» приняли одну московскую галерею. И, понятное дело, здесь задают тон не популярные у нас Олег Кулик с Мамышевым-Монро, а совсем другие художники. Отсев идет жесткий – из 800 галерей, подавших заявки в выставочный комплекс, были допущены только 300. Количество прошедших отбор от каждой страны показывает нынешнюю расстановку сил: из США приехали 73 галереи, из Германии – 55, страна-хозяйка Швейцария получила 36 стендов. Дальше идут Англия (29), Франция (23) и Италия (21). Россия, у которой только одно место, замыкает список вместе с Австралией, Индией, Южной Африкой и Турцией.

Выставочное пространство ярмарки разделено на два уровня. На первом собрались солидные галереи, предлагающие классику. Конечно, картин Айвазовского, Шишкина и Саврасова здесь не найдешь. На «Арт-Базеле» «старыми» называют художников первой половины ХХ века. К примеру, Пабло Пикассо. Английская галерея Хели Нахмад обрушила целую лавину пикассовской живописи 1960-х годов из серии «Художник и модель». Одновременно продают знаковые вещи модернистов 1930–60-х годов, таких, как Пита Мондриана, Марка Ротко, Дианы Арбус. Естественно, здесь же невероятно ценящиеся классики 60 – 70-х годов Энди Уорхол и Жан-Мишель Баскиа – и не серийная графика, а эксклюзивные и монументальные вещи. Например, полотно Уорхола «Бриллиантовые грязные туфли» (туфли реально покрыты бриллиантовой переливающейся краской) нью-йоркская галерея Acquavella продает за 2,6 млн. долларов. Рядом, на стенде – уникальный «Портрет де Диего» итальянского модерниста Джакометти за 3,5 млн. И в самом центре экспозиции – натюрморт бельгийского сюрреалиста Магритта стоимостью 5,25 млн.

Однажды директор Пушкинского музея Ирина Антонова посетовала, что в России пока невозможно появление музея современного искусства. У нас до сих пор не покупали классику ХХ века. Нет даже хорошего уровня сюрреалистов (Дали, Магритт), не говоря уже об англичанине Фрэнсисе Бэконе (лидере международных продаж) или немце Георге Базелице. О гении видеоарта Билле Виоле до сих пор у нас мало кто знает. На «Арт-Базеле» же весь этот музейный набор, как на ладони.

В то время как большинство российских коллекционеров на лондонских аукционах выясняют отношения с XIX столетием, западные олигархи давно перешагнули рубеж 1990-х. Цены на звезд этих лет едва ли не выше, чем на старинных мастеров. «Ранние и дорогие» властвуют на втором этаже «Арт-Базеля». Одними из самых дорогих считаются так называемые молодые английские художники, создавшие бум на радикальное искусство на грани фола (в их арсенале – заспиртованные акулы и живопись слоновьим пометом). Среди последних лидирует декадент Дамиен Херст, работы которого оцениваются от десятков тысяч до миллионов долларов. Снимки американца Мэтью Барни, супруга певицы Бьорк, чья выставка только-только была в Москве теперь продают за 75 тыс. долларов.

Если же говорить о безусловных лидерах в новых технологиях и фотографии, ими, судя по ярмарке, стали художники так называемой Дюссельдорфской школы. Прежде всего Андреас Гурски – стоит запомнить это имя сегодня, чтобы завтра не удивляться, отчего панорамные снимки немца стоят наравне с раритетными кадрами Родченко или Брессона. Между тем на подходе уже новые фавориты – немецкое и американское искусство, еще более агрессивное, бьющее по нервам и кошелькам. Так что предрассудки насчет дешевизны молодых нужно сразу отбросить и смириться с тем, что тридцатилетний скандалист сегодня готов перепрыгнуть в цене даже через головы импрессионистов. Закон Базеля: разгадав в художнике звезду, выигрывает тот, кто купил его работы даже за бешеные деньги.