Posted 13 мая 2012,, 20:00

Published 13 мая 2012,, 20:00

Modified 8 марта, 05:30

Updated 8 марта, 05:30

Лебедь в бриллиантах

Лебедь в бриллиантах

13 мая 2012, 20:00
Премьера балета «Драгоценности» прошла на Основной сцене Большого театра. Это перенос знаменитого спектакля Джорджа Баланчина, впервые поставленного в США в 1967 году. Труппа ГАБТа представила все три части постановки под названием «Изумруды», «Рубины» и «Бриллианты».

Баланчин сделал «Драгоценности» для своей труппы «Нью-Йорк сити балет» после того, как посетил известный ювелирный магазин «Ван Клифф и Арпельс». Любуясь игрой драгоценных камней, хореограф подметил, что камни разного цвета сверкают по-разному. Изумруды светятся таинственно, бриллианты – царственно, а рубины – вызывающе. Загоревшись идеей «драгоценного» балета, Баланчин постарался передать эту разницу, для чего взял музыку трех композиторов: «Изумруды» сделаны на музыку француза Форе. В «Рубинах» использовано «Каприччо» Стравинского. Третья симфония Чайковского послужила основой «Бриллиантам». Соответственно и одежды балерин резко отличаются, как по форме, так и по цветам. Романтические тюлевые юбки в «зеленом» балете. Крошечное задорное мини в «красном», Классические «пачки» – в «белом». Непонятно зачем, но Большой решил заменить костюмы и декорации, существовавшие при Баланчине. Сохранив требуемые расцветки, театр усилил роль задников и повесил новый золотой занавес, сделанный по мотивам ювелирных изделий. Мысль сценографа, что это шкатулка, из которой достанут драгоценности, нельзя назвать счастливой: наплывающие друг на друга бежевые квадраты вызвали в публике иные ассоциации, вплоть до деревянной стружки. А слишком броский, переливающийся блеск цветных полос задников в «Изумрудах» и «Рубинах» склонял картинку в область не слишком дорогого «шика». К тому же единый стиль не выдержан: в «Бриллиантах» подобного задника не было, что, кстати, послужило на пользу: балеты «мистера Би» выигрывают, когда их исполняют, как любил сам автор, без каких-либо декораций вообще.

Репетиции в Большом театре, как всегда, шли в обрамлении спектаклей текущего репертуара. Переключаться с одного стиля на другой трудно. И подвела, видимо, моторная память тела, воспитанного в одном пластическом ключе, на русских балетах. От нее трудно избавиться, и можно представить, как, мягко говоря, своеобразно смотрелись бы балеты Петипа в исполнении артистов Баланчина. В любом случае стоило бы уделить больше внимания специфическим телесным акцентам Баланчина. Где четкая музыкальная фразировка, не менее четкие паузы и тщательно, в манере Баланчина, выстроенный корпус? Этого не было, а значит, не было главного. Вместо захватывающего балетного приключения получился пресный спектакль, в котором от стиля «мистера Би» почти ничего не осталось, но показали странный микст отечественной классики, к тому же под замедленные темпы. Веяло то «Дон Кихотом», то «Корсаром», то «Лебединым озером». Кордебалет вообще ничем не заморачивался, выполняя порядок движений. Танцующие в массовом порядке забывали выворачивать и вытягивать стопы и тянуть колени. Солист Вячеслав Лантратов в «Изумрудах» тоже «хлопал» ногами. Его партнерша Евгения Образцова кокетливо порхала, заботясь, судя по ее предпремьерным интервью, о наполнении «формального» заграничного балета русской душой, но забывая о железной структуре и энергии баланчинских па. Екатерина Крысанова и Вячеслав Лопатин в «Рубинах» просто порезвились, не донеся ни смака капризных баланчинских синкоп, ни фирменной работы «откляченных» бедер. В «Бриллиантах» непониманием пластических смыслов разочаровала молодая балерина Ольга Смирнова. Она танцевала, демонстрируя изящные линии из какого-то другого балета, – танец был красив «вообще», но без Баланчина. Смирнова разыграла целый спектакль: нервные прогибы спины, пафосные заломы рук, избыточное трепетание кистей и закатывание глаз. В чашку выверенной, чуть отстраненной баланчинской графичности долили ведро «психологической» воды.

Баланчина, между тем, такая «психология» не интересовала. Он ценил музыкальность и чувство ритма, был озабочен технической чистотой профессиональной работы и терпеть не мог, когда к нему приставали с вопросом «а про что балет»?». «Не надо мне показывать вашу душу, просто танцуйте» – так, по свидетельствам очевидцев, он призывал балерин и танцовщиков. Но труппа, с ее могучей инерцией, этот основополагающий момент проигнорировала. Поэтому важные мероприятия вокруг премьеры, прежде всего сотрудничество с американскими наставниками, бывшими артистами «мистера Би», оказались достаточно бессмысленным делом.

"