Жан-Люк Понти

– Как родилась идея написать произведение для Юрия Башмета?

– Из идеи вообще писать для оркестра. В 80-е я уже играл с симфоническим оркестром. В Канаде, Америке и Японии. Потом перестал.

– Почему? Слишком дорого?

– Не в этом дело. Фантастический звук у симфонического оркестра, я его люблю, но он мне мешал импровизировать. Я не был уверен, что все это хорошо. Но в прошлом году мне предложили отпраздновать в Париже юбилей – 50 лет моей профессиональной карьеры. И, помимо прочего, исполнить что-то симфоническое. Я подумал, что ту новую музыку, которую я сейчас сочиняю, – ее ведь гораздо проще переложить на оркестр. Мне написали новые аранжировки. Занимался этим просто великолепный парень – британец Тим Гарленд, саксофонист, который играет в квартете Чика Кориа. Он очень крутой спец по оркестровкам! Результат мне так понравился, что я сказал, что хотел бы это играть и играть все больше и больше. Сыграли в Бразилии. А потом Юрий Башмет пригласил меня в Сочи с группой. Тогда я и сказал Юрию: я бы мог и с оркестром выступить. У меня для этого все готово.

– И тогда вы написали пьесу для Башмета?

– Не совсем так: эта пьеса уже существовала, я ее просто переаранжировал, чтобы Юрий мог сыграть ее со мной на альте.

– Как вам понравилось играть с оркестром «Новая Россия»?

– Очень понравилось. Это – фантастический коллектив!

– Вам не мешает, что надо играть без сильной ритм-секции, баса/контрабаса и нормальных, мощных барабанов?

– Действительно, это совсем другая ситуация. Но она мне нравится! Потом я играю со своим постоянным пианистом, и вместе мы качаем «грув» (от английского groove – ритм. – «НИ»). А дирижер следует за нами. Мне очень нравится саунд симфонического оркестра: такой яркий и мягкий... Нечто! Там барабаны и бас, джазовая ритм-секция вообще не нужны. Потому что это совсем другое, отличное от моей постоянной группы.

– А ваша современная, постоянная группа – это кто?

– У меня сейчас их две. Одна в Америке – это реюнион (воссоединение. – «НИ») группы, с которой мы играли джаз-рок в 80-е. Рейфорд Гриффин на барабанах, Джими Глейзер на гитаре. В Европе у меня все та же группа, что все эти годы: пианист Уильям Леконт, Ги Н’санг, Тьери Арпино, Мустафа Сиссэ. Это те, с кем я в Москву приезжал.