Самый главный великан

Сергея Михалкова смело можно назвать «государственным раритетом». Его «Дядю Степу» декламировали, залезая на табурет, сегодняшние прабабушки. А их правнуки, в свою очередь, отложив Остера, читают на семейных посиделках: «В доме восемь, дробь один / У заставы Ильича / Жил высокий гражданин, / По прозванью Каланча, / По фамилии Степанов / И по имени Степан, / Из районных великанов / Самый главный великан». Да и самого патриарха его собственными стихами баловали сыновья Никита и Андрон, потом внуки (их у Михалкова десять), потом правнуки (пока у патриарха 8 правнуков). Иногда Сергей Михалков даже путается в своем потомстве. Как вспоминал внук Егор Кончаловский, «как-то дед умудрился у младших детей Никиты спросить, чьи они. И очень удивился, узнав, что это его собственные внуки».

Сергей Михалков останется в политической истории как автор трех гимнов нашей страны (1943, 1977, 2001), причем все три раза он выигрывал конкурс. Именно его слова счел наиболее подходящими для великой державы Сталин. Как вспоминает автор, «моим первым редактором гимна был Сталин. По поводу текста мы встречались семь раз. Обсуждали подолгу». Потом его вариант гимна Советского Союза выбрал Брежнев. И, наконец, Путин утвердил Гимн России снова на слова Сергея Михалкова. Рекорд, безусловно, достойный Гиннесса, потому что дать «поэтическую формулу трем разным политическим режимам», причем на одну и ту же музыку, до Михалкова не удавалось никому. Рассказывают, что, услышав очередные остроты по поводу «гимнюка» (так остроязыкие коллеги окрестили сочинителя), Михалков среагировал мгновенно: «Петь мои слова все равно будете стоя».

В народный фольклор вошла его фраза из басни «Две подруги»: «А сало… русское едят». Или его формулировка, предложенная на обсуждении спектакля Георгия Товстоногова, поставленного в театре «Современник», «Балайкин и К». Как вспоминал Анатолий Смелянский, «именитый наш баснописец, элегантно заикаясь, произнес классическую фразу-репризу, которая тут же пошла гулять по Москве: «такой пощечины царизм давно не получал». Крамольный спектакль, прикрытый авторитетом гимнописца и любимейшего детского поэта, стоит в афише «Современника» до сих пор (единственный из постановок по 36 пьесам Михалкова).

Впрочем, сам Сергей Михалков не боится отстать от времени: «Я воспитан в другой стране. В той, которой уже нет. С человека, прошедшего советскую эпоху от начала до конца, нужно спрашивать по законам того времени. Мне не стыдно за свое творчество. По справке Книжной палаты России, ежегодно печатается около миллиона экземпляров моих произведений. Издатели признаются, что из русских детских писателей наибольшим спросом пользуются книги Михалкова, Чуковского, Барто и Заходера. Значит, я актуален. Значит, правильные книги написал». И, кажется, еще не торопится уйти в тень. В конце концов, как показывает опыт, каждой эпохе требуется Михалков, и надо еще поспорить, он прогибается под эпоху или она подстраивается под него.