Актер Дмитрий Дюжев

– Дмитрий, признайтесь, соскучились по большой роли в кино? В последний раз мы вас видели на экране в одной из новелл в лирической комедии «Мамы». Прошло сообщение, что вы снимаетесь на Украине в фильме «Одесса-мама», но подробности этой работы пока неизвестны. И вот, наконец, картина «Иван сын Амира», показ которой состоялся в конкурсной программе «Кинотавра»…

– Не буду скрывать, да, я соскучился по большим, серьезным ролям. Предложения были, но как-то сценарии не вдохновляют. И, честно говоря, даже в этот раз, когда получил в руки историю «Иван сын Амира», я был настроен отказаться.

– Почему?

– Началось с того, что ко мне пришел молодой человек и сказал: «Здравствуйте, Дмитрий. Мы сейчас пишем сценарий, и специально на вас роль. Вы согласны?» Я был счастлив, как любой актер, который слышит такие слова в свой адрес. Роль – специально для меня, конечно, это льстит! Согласился и попросил прислать почитать. И, кстати, мне первому из актеров дали вариант готового сценария. История Ивана изначально была в 3-4 раза короче, но не в этом дело. Мне неприятно было играть этого героя, Ивана, который пришел к Амиру в дом (действие происходит в Узбекистане во время войны) и разрушил всю его жизнь. Неприятно отбирать свою жену, ставшую женой другого человека и родившую от него ребенка, со словами: «Поехали домой, но мальчик мне не нужен!» Да еще потом гнобить и жену, и ни в чем неповинного ребенка всю жизнь. Я сказал режиссеру Максиму Панфилову: «Прости, но я не могу ни понять, ни играть этого человека». «Отлично, – ответил он, – давай встречаться, давай разговаривать, давай что-то менять». В итоге сценарий чуть ли не трижды переписывался и самим режиссером, и соавторами сценария Андреем Осиповым и Натальей Назаровой. И мы «накопали» иные отношения между героями фильма, наверное, в чем-то нестандартные, хотя по первому уровню мышления нужна была в этой мужской разборке драка, поножовщина. Но позиция – если ты «наследил» в моей жизни своим ребенком, то тебе не жить, – для меня неприемлема. Для кого-то другого это действительно вопрос жизни и смерти. А я из тех, кто, понимая, прощает, принимает. Особенно если вопрос касается детей. Благодарен Максиму, что он прислушался к моему мнению, к моим чувствам, к моему представлению о добре и зле. Бывают ситуации, когда сила становится бессильной, когда не нужна громкость эмоций. Все гораздо точнее, когда решается на полутонах. Счастье сниматься в таком кино, когда роль соответствует твоей жизненной позиции… Счастье, что разные художники делали это кино со своими ощущениями, и в результате все наши ощущения совпали.

– Почему вас так мучают нравственные вопросы? Ведь это только кино…

– Это очень долгий разговор. Разговор о Боге, о человеке. Я не могу переступать… Мне очень дорога любая человеческая жизнь. Мою жену в фильме «Иван сын Амира» сыграла блистательная актриса Каролина Грушка. Она смогла наполнить свою героиню огромной любовью – к своим детям и чужим, к чужому народу, к двум мужчинам… Она смогла преодолеть неприязнь и даже вражду и своей, можно сказать, обескураживающей, чистой любовью всех примирила. А мой герой, хоть и не без усилий над собой, но принял эту очень сложную для мужчины ситуацию. Сила становится бессильной, когда тебя принимают и ты не можешь не принять. Я люблю людей. И хочу сниматься в добрых фильмах, в историях со светлыми эмоциями.

– Но если говорить о других картинах, о других ролях, есть ли среди них такие, которые заставили, подтолкнули пересмотреть, переосмыслить себя? Чтобы не вы руководили ролью, а роль – вами? Знакомо ли вам состояние, когда так глубоко погружаешься в образ, что перестаешь жить собственной жизнью?

– Никогда! Роли – это мои куклы, я кукловод, эти куклы я вожу за ручки, за ножки, и они у меня очень разные, но я их всех люблю. Я работаю по Михаилу Чехову и не использую себя, свое внутреннее. Одно дело – жить в согласии с героем, другое – вытаскивать его из себя. Не вытаскиваю. Мои персонажи всегда где–то подсмотренные, прочитанные, придуманные или просто вдруг приходит образ ниоткуда и попадает в цель. Мне не безразлична ни одна роль, не могу сказать, что люблю какую-то больше или меньше. Но ни одна из них не имела власти надо мной. Еще раз повторяю: роли – куклы.

– Вы – молодой, талантливый, востребованный артист, вам, конечно, еще не время думать о старости, об отсутствии ролей… Но не случается задумываться об этом?

– Не буду отрицать, думаю. И все мои коллеги думают. Потому что вокруг полно примеров невостребованности не только пожилых артистов, но и молодых. Это очень болезненное состояние, на краю, и все зависит от равновесия, от баланса, как ты владеешь собою. Я просыпаюсь с подарком этого дня, вот он есть у меня, и я им распоряжаюсь. Если забываю, что день – это подарок тебе свыше, то он как-то мимо меня проходит. Смысл жизни в том, что ты оставляешь на этой земле какую-то память. Зачем завидовать, раздражаться? Кому-то больше повезло, кому-то меньше. Когда находишься в состоянии волнения, раздражения – тебе ни на грамм не станет легче. Мудрее будет, если ты засунешь обиду на жизнь куда подальше, тогда твой мир скорее сохранит баланс. Это и называется – смирение. И пусть это прозвучит банально, но я хочу, чтобы мир стал лучше. Тогда и невостребованные артисты, может быть, будут чувствовать себя лучше.

– Вы попробовали себя в разных амплуа, даже в качестве вокалиста, и все вам удается. Тернистый путь – это не про вас? Признайтесь, чем вы сейчас одержимы? Что делать будете?

– Хочу как режиссер снять «полный метр». Попробовал силы в короткометражке, теперь предстоит забег на большую дистанцию. С прошлого лета занимаюсь написанием сценария и ищу финансирование, на это уходит много времени и сил. Как актеру (для тренинга, чтобы организм не остывал) мне достаточно, что я играю еженедельно в театре. Я остаюсь профессионалом, поддерживаю себя и развиваюсь. Но пока не сложилась новая история, в которой есть судьба человека, есть что-то настоящее или необъяснимое… Я люблю читать разных авторов, конечно, есть что экранизировать, но мне при этом всегда параллельно хочется придумывать свои истории. Кроме того, профессия режиссера уполномочивает на смелость брать чужой материал и присваивать его себе, то есть рассказывать от себя. Так что пока не знаю, каким будет сценарий, но точно знаю, что я буду режиссером.