Posted 8 февраля 2011,, 21:00

Published 8 февраля 2011,, 21:00

Modified 8 марта, 02:12

Updated 8 марта, 02:12

Спасти и сохранить

Спасти и сохранить

8 февраля 2011, 21:00
Структура этого форума, придуманная главным киноархивистом России Владимиром Дмитриевым, напоминает комод с подарками. В первом ящике – кинонаходки. Во втором – отреставрированные картины. В третьем – юбиляры. А в четвертом соседствуют вчерашние враги, освещающие один и тот же предмет с противоположных точек зрения.

В прошлом году таким предметом был Иван Грозный, а в этом стал Наполеон Бонапарт, появлявшийся в нескольких советских фильмах («Кутузов» Владимира Петрова, «Война и мир» Сергея Бондарчука, «Корабли штурмуют бастионы» Михаила Ромма) и неимоверном количестве иностранных, из которых для показа были выбраны два, возможно, самые важные – «Наполеон» Абеля Ганса (Франция) и «Ватерлоо» Сергея Бондарчука (Италия).

С «образом Наполеона в советском кино» все понятно – Бонапарт был нужен в служебных целях и присутствовал на экране главным образом ради того, чтобы на его фоне выгодно смотрелся главный герой – Кутузов. Угрюмый, насупленный и малоподвижный, похожий на восковую персону французский император успешно оттенял бодрого, мудрого и прозорливого русского полководца. Совсем иначе выглядит та же фигура в «Ватерлоо», где Бондарчук не был скован толстовским взглядом, и потрясающий актер Род Стайгер получил возможность сыграть трагедийную роль. Весьма значителен и Наполеон Абеля Ганса, сыгранный Альбером Дьедонне, но здесь актер отходит на второй план. На первый план выступает режиссерская концепция, согласно которой первый консул Франции предстает исполнителем всемирно-исторической воли и наследником Великой французской революции, призванным нести свободу и демократию Европе и миру. Этот взгляд находит в фильме эффектное визуальное воплощение – герой кажется источником вихря, втягивающего, поднимающего и движущего все вокруг. Однако современного зрителя столь явная романтизация Наполеона скорее озадачивает, чем привлекает, и наталкивает на исторические параллели: ведь подобным образом нетрудно романтизировать любого завоевателя, будь то Ксеркс, Александр, Цезарь, Аттила, Чингисхан, Тимур, Гитлер или Сталин, если рассматривать последнего как реализатора коммунистической идеи «мировой революции», трансформировавшейся в имперскую идею.

В «юбилейном» ящике на сей раз оказались Николай Крючков, Марк Бернес, Сергей Столяров, Аркадий Райкин, Нино Рота, Роберт Тейлор, Жюль Дассен и Отакар Вавра, и в честь каждого из них показали по фильму, выделить из которых стоит два. «Гибель «Орла» с участием Столярова (1940), быть может, в наибольшей степени отражает полубессознательную дикость советского времени и культивировавшихся им представлений о героизме. В картине прославляется подвиг капитана, который в 1920 году во время эвакуации Крыма затопил – вместе с собой и своей командой – свой корабль, переполненный спасающимися от Красной армии людьми, не забыв залить маслом его механизмы, чтобы ими могли воспользоваться потомки. И «Молот ведьм» Вавры (1969), который во время советской оккупации осмелился снять беспощадную картину о казуистике, посредством которой приговаривают людей, и о том, чем в действительности руководствуются судьи, выносящие зверские приговоры. А неправые суды во все эпохи похожи один на другой – что во времена тамплиеров, что в инквизиционные, что в якобинские, что в сталинские, что в нынешние «басманные» времена.

В качестве предмета особой гордости Госфильмофонд показал участникам фестиваля несколько немых голливудских фильмов, переданных американской стороне по договору с Библиотекой конгресса США, – об их сохранности американцы узнали из госфильмофондовского каталога своих лент, прокатывавшихся в СССР в 20-е годы. Для американских архивистов это серьезное приобретение – ведь во всем мире сохранилось лишь около четверти картин немого периода.

В ящик находок попала одна картина, снятая Евгением Червяковым, режиссером 20-х и 30-х годов прошлого века, немые фильмы которого, за исключением частично сохранившейся ленты «Города и годы», считались утраченными. Но вот два года назад сотрудники Музея кино в Буэнос-Айресе, разбирая коллекцию старых пленок, нашли пять из семи частей «Моего сына» с Анной Стэн и Евгением Мичуриным в главных ролях. В отличие от второстепенных американских фильмов, о которых было сказано выше, этот представляет собой не только архивную, но и художественно-историческую ценность, так как резко выделяется на фоне советских картин эпохи «восстания масс» своим вниманием к внутреннему миру человека, выраженным в обилии крупных планов, на которых запечатлена жизнь отдельной души.

Еще на одном фестивальном ящике 2011 года можно написать: «Колоризация и стереоизация». В этой секции были показаны два восстановленных фильма – необыкновенно цветная «Сказка о рыбаке и рыбке» Александра Птушко (1936) и необыкновенно объемная «Земля молодости» Александра Андриевского, сделанная по системе С.П. Иванова (1940), один колоризованный под руководством самого автора – «Весна на Заречной улице» Марлена Хуциева, а также фрагменты из других расцвеченных черно-белых фильмов, в том числе эпизод «пира скотов» из «Веселых ребят», который помимо воли режиссера Александрова, но, похоже, в соответствии с волей сценариста Эрдмана нынче смотрится как аллегория пира победителей в Гражданской войне.

Вновь вошедшее в моду расцвечивание черно-белого кино спровоцировало дискуссию с чисто телевизионным названием «Колоризация: надругательство над первоисточником или способ сохранения культурного наследия?», мгновенно разбившим культурную аудиторию на две примитивные группы – защитников и противников детской игры в раскраску. Ирония ситуации заключалась в том, что оба стана бессознательно, но почти дословно повторяли всю ту ахинею, которую несли лет сорок назад сторонники и противники экранизаций классики. Тогда одни (в основном литературоведы) твердили, что экранизации уничтожают книги, а экранизаторы ничем не лучше осквернителей храмов, тогда как другие (преимущественно кинематографисты и киноведы) на голубом глазу уверяли, будто на свете существуют переводы, сохраняющие дух и букву оригиналов, и намекали на то, что большая часть публики литературу вообще не читает – так пусть познакомится с ней хотя бы в экранном виде. Хотя единственное, что следует предпринять в отношении неизбежных колоризаторов, а также грядущих «стереозаторов», – обязать их прикладывать к своим обработкам аутентичные копии произведений, чтобы потребители могли сличить новодел с исходником.

"