Забытая мелодия

К концу 60-х, апогею оттепели в Советском Союзе, появилось немало коллективов, занимавшихся легкой электронной музыкой. Среди них квартет «Электрон», ансамбль «Рококо», несколько джазовых ансамблей... К электронщикам и инструменталистам, которые работали в стиле easy listening, босса нова и в легком джазе, тогдашнее правительство не имело ровным счетом никаких претензий. Напротив, музыкантов было даже решено использовать в деле заманивания в страну иностранных туристов. Буквально за один-два года были записаны несколько необычных пластинок. К примеру, в 1969 году всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» подготовила специально для «Интуриста» первый в СССР сборник пляжной музыки «От Паланги до Гурзуфа», под которую иностранцы могли бы спокойно расслабиться в советской стране, не чувствуя себя на казарменном положении. Такой же музыкой предполагалось пополнить фонотеку редакции иновещания Всесоюзного радио. Однако 20 мая 1969 года вышло постановление Совета Министров РСФСР под номером 319, предписывающее распустить часть эстрадных коллективов и размагнитить некоторые «прозападные» записи на «Мелодии».

Возможно, никто бы и не вспомнил сегодня об этой истории, если бы не начатый на «Мелодии» процесс оцифровки старых пленок. К процессу приступили год назад с единственной целью – сохранить уникальный архив, который с течением времени стал «осыпаться». Тут-то и выяснилось, что некоторые записи, которые советское правительство приговорило к полному и безвозвратному уничтожению, преспокойно пылятся на полках. На некоторых коробках написано «размагничено», хотя это вовсе не так, на других – на редкость скучные надписи, которые никто никогда в жизни не вздумал бы проверять. К примеру, тот же «пляжный» сборник лежал в архиве под заголовком «Концерт участников всероссийского смотра сельской художественной самодеятельности. Третья пластинка».

Послушав пленки сорокалетней давности, сотрудники «Мелодии» не поверили, что это сельская самодеятельность, и с помощью старожилов выяснили, что это компиляция, в которую вошли уникальные записи Анны Герман, Валерия Приказчикова, Юрия Мухина, квартета «Электрон» и других. Обнаружились и другие, не менее завораживающие истории. Майя Кристалинская в 1965 году записала вместе с «Электроном» шлягер «Две копейки за счастье». Власти посмотрели на это произведение косо, почуяв в названии «антисоветчину», песню запретили, и она разошлась в народе лишь благодаря «сарафанному радио».

Тот же «Электрон» в том же 65-м решил записать инструментальную партию песни Эдиты Пьехи «Снежана». «А зачем нам инструменталка?» – вопрошали чиновники от культуры и, не дождавшись ответа, запретили издавать композицию. А сладкоголосого салонного маэстро Валерия Ободзинского сгубила фраза, сказанная тогдашним министром культуры: «Я думаю, Ободзинский – не советский певец». После этого на него был наложен тотальный запрет. В «Мелодии» в 69-м запретили даже подразделение технического дизайна, оформлявшее пластинки.

Почуяв закручивание гаек, артисты стали издавать свою музыку мини-альбомами, куда входили по три-четыре композиции. Но успели не все. Эпоха запретов привела к тому, что в конце 60-х – начале 70-х годов резко упал художественный уровень издаваемой музыки. Идеология стала превалировать над творчеством.

Нынешний главный редактор фирмы Андрей Трошин полагает, что советский easy listening сохраняли вовсе не из антисоветских настроений. «Скорее, это позиция оскорбленных профессионалов, – говорит «НИ» г-н Трошин. – Люди ведь долго отбирали музыку, она проходила худсоветы, компилировалась, а потом вдруг спускается распоряжение – уничтожить. Подчиниться означало бы расписаться в собственной профнепригодности. Не подчиниться нельзя. Вот и прятали пластинки в коробки с совершенно безобидными названиями».

Музыка без слов вряд ли могла напрямую помешать строить коммунизм. Однако расслабленное настроение, создаваемое «легкой электроникой», было слишком соблазнительным противовесом бесконечно звучащим из приемников «Нам песня строить и жить помогает» и не соответствовало образу жизни советского человека. Такой позиции было достаточно, чтобы на десятилетия закрыть доступ на радио и пустить под нож целое музыкальное направление.

Не только профессиональная гордость сотрудников «Мелодии» помогла сохранить уникальные записи. Часто причиной была тотальная бюрократия, элементарный недосмотр... Да и система уничтожения была насквозь «дырявая». Дело в том, что записи делались не только на «Мелодии», но и в Гостелерадиофонде. И если так называемая мастер-лента хранилась на фирме грамзаписи, в фонд обязательно отправляли копию, и наоборот. Директива о размагничивании выполнялась лишь в отношении оригинала, копия же оставалась пылиться в архивах.

Другое дело, когда кто-то из музыкантов эмигрировал из СССР. В этом случае не выполнить распоряжение сверху действительно попахивало обвинениями в антисоветской деятельности. Но здесь сама система помогла сохранить записи – пленки всех «диссидентов» передавали в спецхран КГБ. Таким образом сохранились старые записи Аиды Ведищевой, Александра Галича, Нины Бродской, Руслана Горобца, целой плеяды дирижеров-классиков. Более того, многих политэмигрантов преспокойно крутили на советском радио, просто не упоминали при этом имен.