«Наш богатый жених»

Поэтому, когда хореографический ансамбль «Зия» открывал вечер чеченским праздничным танцем, у зрителей не возникало сомнений, почему вдруг на вахтанговской сцене появилась «кавказская тематика». На экране тут же замелькали кадры, на которых товарищ Саахов путем «нечеловеческих усилий» пытается покорить сердце спортсменки, комсомолки и просто красавицы. Впрочем, вскоре эти кадры сменились эпизодами из крымской жизни инженера Брунса, потом звонил в милицию обокраденный доктор Шпак и, наконец, дрессировал артистов своего театра злющий Карабас-Барабас.

Многоликий Этуш и в этот вечер был таким же непредсказуемым, как и сыгранные им персонажи. Сперва предстал как писатель (в фойе продавалась его новая книга «Все, что нажито…»), а в воспоминаниях коллег и друзей, которые выходили на сцену, он менял облик от сурового педагога Щукинского училища до радушного хозяина дома и мудрого партнера по сцене.

«Я до сих пор поражаюсь, как Владимир Абрамович терпит мое неумение играть, – сказал Алексей Панин, с которым Этуш играет в антрепризе. – Однажды на гастролях я в очередной раз неудачно сыграл финал спектакля. Но деваться было некуда – мы поклонились, получили цветы, занавес закрылся, и тут я с досады пожаловался Владимиру Абрамовичу: мол, не понимаю, как должен играть финальную сцену. Он стал мне показывать, и вдруг мы услышали аплодисменты. Оказывается, зрители не расходились и через занавес слушали наш разговор».

Вспоминали в этот вечер и о том, что Этуш не только народный артист СССР, лауреат многочисленных театральных премий, но еще и обладатель наивысшего в любую эпоху звания – фронтовик. Свои награды и звания Владимир Этуш умеет носить со вкусом. Ощущение собственной особенности, если не исключительности, очень сильно в нем. А еще он отчаянный спорщик и стоит на своем до конца. Как правило, с оппонентом не соглашается сразу, но спустя время, остыв, заговаривает совсем по-другому, «без особой политической терминологии», как говаривал один из сыгранных им персонажей.

Педагог и экс-ректор Щукинского училища, Этуш не признает обытовления роли, но и не является фанатом формы. В его игре всегда то, что прежде именовалось лирическим волнением, и есть основательность, желание все для себя разъяснить. Кроме того, он предельно строг ко всему, что происходит на сцене.

«На нашем курсе он ставил дипломный спектакль «Мертвые души», на котором мне предстояло играть одну из ролей, –рассказал на вечере Александр Олешко. – Прежде мы с ним в работе не сталкивались, я приходил на репетиции и думал: надо же, какой тихий человек. Добренький. У меня не очень клеится роль, а он вроде и не замечает. Я забываю текст, а он закрывает на это глаза. На одной из репетиций он таким же мягким голосом говорит: «Не знаешь сцену, да?» Я говорю: «Да вот, подзабыл». – «А подойди сюда». Я думаю: ну надо же, какой приятный человек, хочет меня подбодрить. Я подошел, наклонился и вдруг он меня – шварк! – и об стенку. На лбу образовался ушиб, а на руке еще долго держался синяк от этушевской пятерни. После этого я навсегда запомнил, что артист не имеет права приходить без знания текста. А еще нужно быть очень опрятным, поскольку однажды Владимир Абрамович выгнал меня из аудитории только потому, что кусочек рубашки не был поглажен».

О педагогическом таланте Этуша говорили в этот вечер Екатерина Гусева и Антон Макарский, а Владимир Качан вспомнил, как в 1969 году играл в дипломном спектакле «На дне»: «Роль Сатина досталась Александру Кайдановскому, Актера – Леониду Филатову, Насти – Нине Руслановой, а я исполнял роль Барона и совсем не вписывался в круг обитателей ночлежки. Тогда Владимир Абрамович закричал мне из зала: «Ну, ты хотя бы характерность какую-нибудь возьми – картавь, например, как Качалов». Я стал картавить, но разница между мной и Качаловым все равно была колоссальной. Я играл, но видел, что на лице Владимира Абрамовича выражение, как у Карабаса-Барабаса: «Как сейчас дам больно». Никогда не забуду этот его «урок».

В этот вечер Этуша поздравляли Вера Васильева и Нина Шацкая, артисты РАМТа и театра «РОМЭН», юные щукинцы и начинающие вахтанговцы, а композитор Александр Журбин вспомнил о спектакле «Закат» по Бабелю, где молодой искрящийся актер совершенно неожиданно для зрителей предстал в облике старого мудрого еврея. У этого персонажа по имени Лейб, кстати, было напряженное лицо человека, терзаемого неотвязной думой, силящегося понять и объяснить происходящее и прерывающийся голос, страдальческий взгляд, постоянно ищущий поддержки и не находящий ее…

И позже, в других ролях Этуша обнаружилась генеральная тема ответственности за прожитую жизнь. Что мы можем изменить в ней, а что сильнее нас? Что позволительно извинить себе, а что непростительно? Актер выказывал уважение к персонажам, способным к бунту совести. Порой он к ним добрее, чем этого можно было ожидать. Например, к развалине князю («Дядюшкин сон» Достоевского). И новая роль Этуша в спектакле «Пристань», фрагмент которого сыграли на балу у Турандот, из той же серии. Порой кажется, что этот старый продавец мебели Соломон очень близок самому Этушу – способностью мыслить парадоксально, опасным сочетанием ума и независимого характера, веселым упорством.

Хозяйкой бала – той самой Турандот – была по традиции Ольга Прокофьева, которая под занавес прочла в честь Этуша стихи, оканчивавшиеся строчкой «Наш богатый жених». Ответная речь виновника торжества была короткой, но запоминающейся: «Я действительно богатый жених, потому что у меня есть мой театр, мои зрители, моя миссия. Моя жена, моя дочь, мой внук и огромное количество зрителей».