Posted 6 ноября 2006,, 21:00

Published 6 ноября 2006,, 21:00

Modified 8 марта, 08:52

Updated 8 марта, 08:52

Семейные разборки

Семейные разборки

6 ноября 2006, 21:00
Ко дню рождения Тургенева на сцене театра им. Маяковского состоялась премьера спектакля «Нахлебник» в постановке Ивана Поповски. Главные роли отца и дочери – Елецкой и Кузовкина – сыграли настоящие отец и дочь – Анатолий и Елена Солодилины.

Свою комедию «Нахлебник» Тургенев посвятил Михаилу Щепкину и направил ее в «полное распоряжение» любимому актеру, который должен был поставить ее в свой бенефис и сыграть в ней главную роль. Но мелодраматическая история дворянина-приживала, который оказался отцом хозяйки, показалась слишком «неприличной» и соблазнительной театральной цензуре. И только спустя четырнадцать лет комедия появилась на сцене в бенефис Щепкина, который, однако, по словам своих почитателей уже был слишком стар для роли Кузовкина и растерял былой огонь и живость. Однако «Нахлебник» с тех пор прочно утвердился в репертуаре в качестве выигрышной «бенефисной» пьесы для возрастных актеров.

И именно это качество пьесы ставило ее вне интересов режиссеров. Если история сохранила целую вереницу имен известных исполнителей, то фамилии постановщиков забывались практически сразу по выходе из театра.

Иван Поповски любит ломать сложившиеся стереотипы (именно ему принадлежит открытие поэтического театра Цветаевой, ранее казавшегося непригодным для сцены). Освоив пространство гитисовского коридора, он создал поразительный спектакль, где действительно дышал дух и ритм цветаевской пьесы.

Для «Нахлебника» он выбрал малый зал театра им. Маяковского (очень похожий на захламленный сарай). И среди черных стен, красных железных конструкций, стоящих в круг софитов известнейший художник Рустам Хамдамов создал изысканный мир дворянской усадьбы. С обеденным столом, который покрывают белоснежной скатертью с мережкой, со сверкающим хрусталем, фарфором, сиянием отмытых рюмок и блюд, накрытых крышками. Рядом расположился небольшой оркестр. Дворовые усадьбы Елецких, собравшись в группу, составляют небольшой хор. И, вопреки сложившейся традиции «фонограмм» здесь поют и играют «вживую», и этот живой звук, как и реальность предметов на сцене, добавляет и красоты, и убедительности происходящему. Петр Фоменко практически всем ученикам передал свою любовь к «живому звуку», так же как передал свою любовь к сценической игре и довольно властному режиссерскому почерку.

Выстроив для актеров чудную вещественную среду, прочертив интересные рисунки ролей, подсказав точные подробности (скажем, развязавшийся узелок выгоняемого из дома Кузовкина, который все роняет – то белье, то платки, то валенки), Иван Поповски вовсе не склонен «уйти в тень». И вот в самые неподходящие моменты среди оживленного и вполне бытово достоверного действия персонажи вдруг замирают, подняв глаза к небу, точно вдруг слышен звук лопнувшей струны или ангел пролетел (и летают эти ангелы до навязчивости часто). Рациональная и очень «посюсторонняя» пьеса Тургенева решительно отвергает все вкрапления «инфернальности», которые воспринимаются чисто режиссерскими шалостями (напоминанием – тут есть режиссура!) и к тому же сильно тормозят действие.

Умирающий ритм – пожалуй, главный недостаток спектакля. Слишком много навязчиво повторяющихся мизансцен, штук и трюков (которые первый раз смешны, второй – вызывают досаду). Слишком много места занимает эпизодическая фигура соседа Тропачева (Сергей Ганин), превращенного в какого-то Мефистофеля. И все это отвлекает от главной линии спектакля – отношений отца и дочери (которых, кстати, здесь играют настоящие отец и дочь – Анатолий Солодилин и Елена Солодилина).

Но чистка «избытков» – вещь гораздо более приятная, чем попытка заполнить пустоту (а в большинстве премьер этого сезона удивляет именно зияющая пустота на месте фантазии, мысли, умений). И, стало быть, есть надежда, что «Нахлебник» еще может стать цельным, компактным спектаклем.

"