Биржа для меццо-сопрано

Молодые голоса, распевающие арию Кащеевны или ариозо Германна, слышны еще на входе в оперный театр. Прослушивания проходят в кромешной тишине, нарушителей с позором выдворяют из зала. За кулисами тихо. Как мышки, ждут своей очереди соискатели во фраках, концертных платьях, даже удачи друг другу желают не словами, а жестами. В темном зале, рассредоточившись, сидят их покупатели из Ростова, Перми, Новосибирска, Ижевска, Челябинска (Москва и Петербург традиционно вакансий не предлагают): понравишься – контрактом и зарплатой одарят, а на нет и суда нет. В самом центре – Галина Вишневская, бессменный председатель ярмарки певцов. В прошлом году она выбрала здесь двух девушек для учебы в своем Центре оперного искусства и в этом, как призналась, надеется «выудить что-нибудь для себя».

На шестой ярмарке предлагают свои голоса 84 вокалиста из Москвы, Казани, Челябинска, Алма-Аты, Воронежа, Перми и других городов – свежие выпускники консерваторий и музыкальных отделений театральных институтов, и артисты, уже работающие в театре, но мечтающие отыскать место, «где лучше».

«Я приезжаю сюда во второй раз, – признался баритон из Кургана. – В том году мне предложили контракт в еще большей дыре, чем Курган, с такой же зарплатой – не поехал. Попробуюсь еще раз, может, больше повезет». Недавние студенты настроены восторженно: «Для меня большая честь – просто выйти на сцену оперного театра, петь перед Галиной Вишневской», – выдохнул Денис Баранов, выпускник консерватории. Волнуются все так, что теряют по нескольку килограммов. Баритон Глеб Антонов, кроме родной Казани, успел поработать в Голландии, Германии, после выступления он еле дышит: «Килограмма четыре потерял. Вы что, не знали, что оперные певцы так выкладываются? Хорошо приходится тем, у кого веса много».

Год от года процент трудоустроившихся на ярмарке падает. Первые четыре ярмарки директора провинциальных музыкальных театров едва ли не благословляли со слезами на глазах. В их труппах не хватало даже хористов, не говоря уже о солистах, самым большим дефицитом были басы и драматические сопрано. Спрос превышал предложение, и купцы с удовольствием расхватывали весь предлагаемый товар.

Сейчас ситуация изменилась. На прошлой ярмарке контракты подписали всего около трети участников. Правда, эти данные приблизительны: организаторы ярмарки в ответ на вопрос о точном количестве трудоустроившихся начинают мяться, мол, контракты – дело интимное, заключаются кулуарно, бывает, что некоторые артисты получают приглашения и после окончания ярмарки, и вообще результаты мы не фиксируем.

«Сейчас театры озабочены качественным ростом. Они испытывают голод на «первачей», исполнителей первых партий», - пояснил «НИ» координатор ярмарки, главный эксперт российского Союза театральных деятелей по музыкальным театрам Алексей Садовский. Соответственно потребностям театров ужесточили и требования к «товару»: если раньше практически любой желающий по предъявлении диплома о высшем музыкальном образовании мог выйти на сцену и спеть перед Вишневской, то сейчас отсекли выпускников платных отделений консерватории. На этом настояла сама оперная прима: «Они воруют мое время, не обладая ни знаниями, ни техникой, ни талантом. Самое страшное в том, что после окончания вуза они идут преподавать и калечат еще многие поколения голосов. Хотят петь – пусть учатся, платят за это. Но диплома им не давать!»

Отсев оказался небесполезным. Если в прошлом году прима прерывала многих буквально после первых же нот: «Достаточно!» – и брезгливо морщилась, то в этом первый день прослушивания прошел благополучно. Практически всем удалось спеть две самостоятельно выбранные арии – русского и зарубежного композитора.

Впрочем, Вишневская все равно сердилась и, как обычно, сетовала на недостатки молодежи. «Русским певцам не хватает прежде всего культуры и воспитания, – расшифровала она причины своего недовольства «НИ». – Пение – это состояние души. Все, что вы хотите от жизни, о чем мечтаете, что читаете, – все это отражается в вашем голосе. В русских голосах отражается по преимуществу узкий кругозор».

Чтобы этот кругозор расширить, надо хотя бы книжки покупать, а зарплата хористов в Екатеринбургском оперном, например, четыре-пять тысяч рублей в месяц. Солисты, конечно, более обеспечены. Присутствующая на ярмарке директор Красноярского театра музкомедии Наталья Русанова пообещала платить «первачам», если отыщет таковых на ярмарке, по высшему разряду – 17–18 тыс. рублей. «За спектакль?» – уточнила Вишневская. «В месяц», – был ей ответ. Директор Омского музыкального театра Борис Ротберг и вовсе слукавил: «Главное – голос, а деньги потом», – но все-таки выдал тайну оклада – 20 тысяч.

Большинство тех, кто предлагает себя на сцене, о зарплате пока не думают. «Я рассматриваю ярмарку как стартовую площадку в своей карьере, – вдохновенно рассказывала меццо-сопрано Ирина Пашина. – Моя программа-максимум – получить контракт на Западе, стать звездой или звездочкой, если удастся, а для этого необходимо сначала поработать здесь».

Хрустальную мечту таких Золушек, как она, Галина Вишневская безжалостно разбивает: «Большинство уехавших за рубеж российских певцов осели в провинциальных театрах и работают за гроши. Например, моя знакомая за год отыграла в Бонне 15 партий донны Анны и 15 партий Татьяны, а после уплаты налогов и квартплаты у нее получилось не более 900 евро в месяц… На Запад надо ехать, уже добившись успеха, известности. В противном случае – оставаться в родном Отечестве, где гораздо более благоприятные, более щадящие условия для развития голоса и становления артиста». Вообще слово «звезда» Вишневская категорически не приемлет, а уж словосочетание «фабрика звезд» у нее в разряде ругательных. «Работать надо, а не… выкаблучиваться», – с трудом подбирает она эпитет. Сама прима может служить примером работоспособности: в Екатеринбург она прилетела из Омска, с гастролей своего оперного центра, а сразу после – улетает в Минводы на съемки к режиссеру Александру Сокурову, где будет играть роль бабушки, потерявшей внука на чеченской войне.

…Кому из участников ярмарки посчастливится, сейчас знает только Бог и, наверное, Галина Вишневская. Но можно точно сказать, что среди публики, толкущейся на этом мероприятии, уже есть люди бесконечно счастливые – старушки, члены клуба друзей Оперного, завсегдатаи всех генеральных репетиций, просмотров и прослушиваний. «Ярмарка – это такой праздник, – призналась «НИ» одна из них, пенсионерка Татьяна Михайловна. – Когда еще услышишь столько любимых арий? Я каждый год прихожу болеть за молодых ребят, жалею, когда Галина Павловна кричит на них. Пусть у них все будет хорошо!»