Антителевидение

После сравнения обнаружилось, что в тех разрядах (номинациях), где соседствовали качественные «конвейерные» и качественные «штучные» ленты, победило индивидуальное производство. Так, номинантами в категории «Лучший полнометражный телевизионный фильм» стали картины «Рожденные в СССР» Сергея Мирошниченко, «Элегия жизни» Александра Сокурова и «Мать» Павла Костомарова и Антуана Каттена. Парадокс заключается в том, что телевидение отнюдь не горит желанием их транслировать. Фильм Мирошниченко был показан со скрипом и с политическими купюрами (один из героев обронил критическое замечание в адрес Путина, и его слова были вырезаны), фильм Сокурова о Ростроповиче и Вишневской был отвергнут крупнейшими российскими каналами и показан по ТВЦ, а «Матери» с ее изобилием «неформатной» лексики телеэфир вообще не светит.

Сходная ситуация сложилась и во втором смешанном разряде – «Лучший короткометражный фильм». Номинантами здесь стали неформатная лента Дмитрия Лавриненко «Человек апреля» о молодом композиторе, полуформатная «Немецкая кровь» Марии Козловой, где русская дочь немецкого солдата-оккупанта рассказывает о своей непростой жизни в СССР, и форматная, но эстетически слишком не привычная для ТВ картина Натальи Назаровой «Необычайные похождения Диего Диеговича в стране большевиков» о великом мексиканском художнике Диего Ривере и его романе с коммунизмом.

Чисто телевизионные картины первенствуют в номинации «Лучший научно-популярный фильм» – это «Голод во лжи» Павла Менделя о спровоцированном советской властью украинском голодоморе, «Драма космонавта Нелюбова» Тамары Бочаровой о невезучем сотоварище Гагарина и Титова, а также «Неестественный отбор» Бориса Караджева про обезьяний питомник, переживший грузино-абхазскую войну. Название «научно-популярный» – дань традиции: фильмов о науке нынче очень мало, а фильмов, авторы которых придерживаются научных позиций, и того меньше. В основном идут паранаучные опусы вроде «Воды» и «Синдрома Кассандры».

Сплошь форматная продукция собралась и в номинации «Лучший неигровой сериал (цикл)». По сути, это те же иллюстрированные рассказы: «Соблазненные страной Советов» – о наивных иностранцах, которые считали СССР лучом света в темном капиталистическом царстве, «Другая война» – о сражениях за Чечню, «Поколение» – о детях, родившихся в России в 2000 году.

Чистый «неформат» естественным образом выбился в лидеры в трех разрядах: «Лучший фильм на кинопленке», «Лучший арт-фильм» и «Лучший дебют». Здесь представлены не рассказы, а наблюдения, где речь играет подчиненную роль. Так, «Угольная пыль» Марии Миро – это наблюдения за жизнью шахтеров, «Ленин конь и Леня» Иосифа Трахтенгерца – за фермером и его мерином, «Лукоморье» Вадима Антоневича (Израиль) – за тель-авивскими бомжами российского происхождения, «Целуй меня крепче» – за женским деревенским хором, а весьма рискованный «Бес» Александра Малинина – за приблатненным сельским мужиком, которому сосед-подросток пытается «заказать» собственного отца, алкаша и садюгу. Почти безмолвная «Артель» Сергея Лозницы, чередующая сцены зимнего лова рыбы с тем, что в сценариях пишется как «зтм» (затемнение), в номинанты не вышла, но может считаться гвоздем программы «Артдокфеста» как самая радикальная антителевизионная работа, находящаяся на грани между кино и видеоинсталляцией.