Posted 4 ноября 2013,, 20:00

Published 4 ноября 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 04:41

Updated 8 марта, 04:41

Консерваторы джаза

Консерваторы джаза

4 ноября 2013, 20:00
Американский пианист, живой классик джаза Кенни Баррон у нас выступал уже в ноябре 2006-го. Тогда это почему-то стало сенсационным событием. Удивительно, ведь как раз в ту пору джазовые прилавки доживающей последние дни «Горбушки» были набиты «разным» Кенни Барроном: старым, новым, квинтетами и трио... Тогда он выступи

Музыканту – семьдесят. Его карьера длится полвека. Дискография насчитывает добрую сотню альбомов – как в качестве приглашенного музыканта у лучших джазменов, так и сольных. Его записи малыми составами – в частности, дуэты с контрабасистом Чарли Хейденом и тенор-саксофонистом Стеном Гетцем – способны впечатлить любого. Потому что это приятная, романтичная и отменно сделанная музыка. К нам Кенни Баррон приехал с трио – контрабасист Киёси Обата и барабанщик Ли Пирсон. Программа, как это принято в консерватории, состояла из двух частей плюс небольшой бис. И выстроена абсолютно идеально. Точно по нарастающей, с оправданным солированием и законным, хоть и уже надоевшим, выпендрежем ритм-секции (барабанщик чуть ли не жонглировал палочками, срывая аплодисменты – хотя классно играет, проявляет фантазию в каждом такте и безо всяких фокусов). Перед концертом пианист, еле-еле допустивший к себе прессу (пару журналистов буквально), как положено приличному джазмену, рассказывал всякие банальности, что-де не знает, что будет играть, есть какие-то наметки, но в основном все импровизация.

Начали тем не менее очень даже логично: с Be Bop Диззи Гиллеспи. В 1962 году этот великий трубач взял в свой коллектив мало кому известного девятнадцатилетнего Кенни Баррона. По официальной легенде, Гиллеспи не слышал ни такта, сыгранного молодым человеком, – поверил рекомендации саксофониста Джеймса Муди. И не прогадал: юноша развился до немыслимых высот. А в 1968 году уже выпустил первый сольный альбом, впоследствии переиграл со всеми великими и получил кучу «Грэмми». Но, как говорят американцы в таких случаях, «остальное – история». История и заслуги – это, конечно, хорошо. И чего греха таить – Большой зал Консерватории был набит теми, кто хотел прикоснуться к легенде. Как в музей сходить. «Музей» получился упоительным, как выдержанный коньяк. Ювелирной выделки пианизм с беспредельной фантазией и неизменным туманно-грустноватым настроением.

Продолжили опять-таки джазовой классикой – I Hear Rhapsody. Наконец перешли к чему-то более или менее своему, Butterfly Dreams и Cook’s Bay, между которыми оказался сольный кусок Баррона – темы Дюка Эллингтона и Билли Стрейхорна. В сольном куске проявилось удивительное свойство пианиста: его много. Всегда. Если это попытаться описать хотя бы приблизительно, то впечатление, как будто несколько пианистов играют в разных темпах. Вторая «серия» оказалась более авторской и менее стандартной. Прозвучали оригиналы Calypso, Song for Abdullah, завершили темой Телониуса Монка Well You Needn’t. На бис – соло.

В общем, идеальный концерт живого классика, который в прекрасной форме. И вне времени.

"