Posted 3 октября 2011,, 20:00

Published 3 октября 2011,, 20:00

Modified 8 марта, 06:03

Updated 8 марта, 06:03

«Необходимо снять розовые очки»

«Необходимо снять розовые очки»

3 октября 2011, 20:00
В киноклубе «Эльдар» состоялся премьерный показ картины Андрея Звягинцева «Елена», получившей специальный приз жюри программы «Особый взгляд» 64-го Каннского фестиваля. Новая работа режиссера, которую называют социальной притчей, четко и лаконично отражает ту неприглядную реальность, в которой живет современное обществ

Фильм «Елена», который прошел практически по всем значительным международным киносмотрам, увидит не только фестивальная публика – картину покупают свыше 45 стран мира. Кроме того, кинолента будет довольно широко представлена в российском прокате, что для авторского кино является прецедентом, – его покажут более 150 кинотеатров страны.

Андрей Звягинцев рассказал, что изначально планировалось сделать фильм на английском языке (это было обязательным условием британского продюсера), соответственно, действие ленты должно было разворачиваться в Англии или Америке. «Когда по разным обстоятельствам эта история «вернулась» на родину – я вздохнул с облегчением, – сказал режиссер. – Потому что я много лет живу в России и знаю наши реалии. Этот фильм является прямым продолжением того, что мы с соавторами ленты думаем и наблюдаем вокруг себя. Боюсь, европейский проект был бы неким отвлеченным взглядом со стороны». В связи с широким прокатом «Елены», в том числе международным, возник вопрос: как воспримет фильм зарубежная публика? «Если думать о том, как будет воспринят этот фильм европейской или какой-то еще аудиторией, то невольно попадешь в такую мизансцену – как бы усидеть на двух стульях. Необходимо сидеть на собственном стуле, который и является полным сосредоточением на собственном замысле», – сказал Звягинцев и добавил, что «никакой борьбы за западного зрителя не было никогда. Я уже говорил, что снимаю кино, исходя исключительно из того, что я хотел бы сам видеть на экране».

У кого-то из зрителей сложилось впечатление, что в конце фильма есть какая-то недосказанность. «Совершенно очевидно, что финал этой истории остался открытым, – отметил Звягинцев. – Я предпочитаю смотреть на зрителя, как на соавтора, у которого должен возникнуть свой собственный финал». Режиссер добавил, что один из кульминационных моментов, например, сцена драки, в которой мальчика могли убить, мог бы стать концом, после которого осталось только пустить титры. «Это такой повествовательный стандарт, от которого хотелось уйти», – сказал режиссер. «XIX – начало XX века позволяли человечеству верить в миф, что добро побеждает зло. Однако события, случившиеся в XX веке, – например, две мировые войны, – показали растерянность человечества, ужас и страх того, что человеческая жизнь не стоит ровным счетом ничего. У Достоевского в «Преступлении и наказании», конечно, Раскольников будет раскаиваться – это вера XIX века в такое мироустройство. XX век предлагает нам совершенно другой взгляд на вопрос: всегда ли добро побеждает зло? Сегодняшняя наша реальность говорит о том, что совершенно безнаказанно, беспрепятственно можно сделать все, что угодно, с населением, со страной. На мой взгляд, необходимо разбираться в новых смыслах: почему случилось так, что в этом мире зло здравствует, почему мы молчим, почему мы, исходя из нашего страха, продолжаем потакать тому, что происходит с нами. Именно поэтому в фильме такая концовка», – добавил Звягинцев.

«Елена» повествует не только и не столько о российских реалиях. В контексте фильма поднимается много острых вопросов, которые впоследствии могут стать точкой кипения. В частности, о той чудовищной пропасти, которая разделяет бедных и богатых, а также о том, что в современном обществе моральные, культурные ориентиры сильно размыты. При этом режиссер выступает практически объективным наблюдателем, самоустранившимся от каких-либо оценок. «Не считаете ли вы, что задача художника – оставлять зрителю хоть какую-то надежду на светлое будущее?» – спросили у Звягинцева. «На мой взгляд, сейчас необходимо трубить, кричать о том, что с нами происходит, – сказал режиссер. – Потому что плоско представленная на экранах, из картона вырезанная надежда усыпляет бдительность. Нужно обнажать проблемы. Только тогда, возможно, внутри нас поселится надежда на то, что у жизни есть перспектива, что можно что-то изменить. Это ответственность и обязанность каждого лично, а не дело режиссера или автора. Режиссер должен просто говорить правду – это его прямая обязанность. Необходимо снимать розовые очки, которые нам все надевают и надевают. Включите телевизор – там сплошное благолепие и благоденствие. А посмотрите, что происходит вокруг…»

"