Posted 2 октября 2012,, 20:00

Published 2 октября 2012,, 20:00

Modified 8 марта, 05:28

Updated 8 марта, 05:28

Художник Александр Шишкин

Художник Александр Шишкин

2 октября 2012, 20:00
Андрей Могучий, получая в минувшем сезоне «Золотую маску» за своего друга и соавтора многих спектаклей Александра Шишкина, посетовал: «Который раз я получаю за него его награды! Когда-нибудь он начнет приходить за ними сам?!» Александр Шишкин имеет в театральном сообществе репутацию человека нелюдимого: избегает тусово

– Александр, вы уже сами можете отбирать предложения, которые вам нравятся, и диктовать условия театрам... Объясните, почему вы работаете над своими спектаклями так долго и кропотливо? Вместо того чтобы сдать макет и пойти в другой театр, вы месяцами выполняете прихоти режиссера…

– Я не хочу тратить свою жизнь на зарабатывание денег. Это же довольно бессмысленно. Особенно в моей профессии. Зарабатывать деньги гораздо проще и эффективнее не в искусстве. Тем более что в Питере до сих пор очень низкие оклады у сценографов. Это я немножко задираю планку, пользуясь накопленными статусами. А в принципе, художник, который работает в среднем питерском театре, чтобы выжить, делает 10–15 спектаклей по стране в год. Меня это всегда поражает, потому что я делаю максимум два-три. Это же такая болезнь архитекторов: нарисовал – и выросла сама собой пирамида Хеопса. Круто! Как машина желаний – в чистом виде. Я, наверное, тоже хотел бы: нарисовать – и уйти... Но – не получается! С другой стороны, сам мой механизм-генератор идей так настроен, что я не думаю о системе воплощения идеи. То есть технологически я представляю, как это, но сам не очень в это включаюсь. Не представляю, сколько людей и сколько шурупов для этого надо. А с другой – пока все не выстроится, не могу переключиться на другое…

– А все механизмы-моторчики – это вы сами делаете? У вас нет подмастерьев?

– Я не на таком финансовом уровне, чтобы содержать артель. Современное искусство – это практически хобби, которое обходится довольно дорого. А покупают у меня пока только музеи. Или небольшие локации – аукционы. Поэтому во внетеатральных работах все моторчики делаю сам. На самом деле мне нравится тема электричества как такового. Его материальное воплощение. Мне нравится исследование электричества как объекта искусства. Ведь мы им только цинично пользуемся…

– Вы считаете, что пользоваться электричеством можно романтично?

– Огонь, например, не позволяет пользоваться собой так цинично, как электричество. Он требует каких-то дров, от него исходит тепло – он сам по себе осязаем. А электричеством мы пронизаны насквозь. Это объект из области нематериального, чудесного, поскольку он неосязаем. Даже Никола Тесла, который этим электричеством занимался всю жизнь, в конце жизни признался, что не знает, что это такое. Мне нравится, что гудит, что какие-то лампы, моторы. Я собираюсь сделать выставку на мотив электричества.

– В чем вы видите основную задачу театрального художника?

– Моя задача – придумать некий ход, в который можно запустить актеров и режиссера, они там обживаются и начинают что-то придумывать. Потому что, если они там не смогут придумать жизнь, это останется отдельным дизайном. Кроме того, и режиссеры, с которыми я обычно работаю, – Юрий Бутусов и Андрей Могучий – предпочитают выращивать спектакль из семечка, да и сам я не могу сразу до конца сформулировать, сразу сказать: «Я знаю как». Я говорю: «Сделайте пока так, а там – разберемся». Скажем, этапы создания «Чайки»: сотня эскизов, потом макет представляется в театре, но еще до этого Юра уже начинает репетировать, основной павильон еще строится, но на сцене что-то уже выгораживается, какие-то вещи отбираются и входят в спектакль. Потом туда может добавиться круглый стол, какие-то предметы. Я стараюсь оставлять открытые файлы, не делать вещь в себе. Вещь должна иметь входы-выходы, воздух, возможность трансформации, возможность жизни во времени. Она должна быть предметом природы, а не дизайна. Вот дизайнерская вещь, например, стул – функциональный, крепкий, с хорошей поверхностью – похож на вещь. А если я сделаю стул, он будет выскальзывать из понятия «вещь». Он будет неудобен для сидения, он может быть тяжелый, ржавеющий. Потому что искусство находится в зоне «непрактичного». Академически дизайн – среда обитания человека, а актер не в бытовом пространстве находится. Моя задача – выдернуть его из бытового состояния. Актеру должно быть неудобно в моих декорациях. Сценическое пространство – место действия совершенно другого порядка. Где совершенно другие стихии работают.

"