Posted 1 декабря 2013,, 20:00

Published 1 декабря 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 04:49

Updated 8 марта, 04:49

Ушел великий лицедей

Ушел великий лицедей

1 декабря 2013, 20:00
Один из самых любимых актеров страны, Юрий Яковлев больше 60 лет проработал в труппе Театра имени Вахтангова, куда пришел сразу после Щукинского училища. Дебютировал в роли 2-го жандарма в «Отверженных» Гюго и сыграл более тридцати разноплановых ролей в постановках Бориса Захавы и Рубена Симонова, Николая Охлопкова и Е

Удача постучалась к Юрию Яковлеву, когда на него обратил внимание знаменитый советский режиссер Иван Пырьев, искавший актера на роль князя Мышкина в экранизации «Идиота». Природное обаяние, мягкость, благородный облик, профессиональная выучка – лучшего исполнителя найти было нельзя. Признание было мгновенным и всеобщим – ничего подобного советские зрители, приученные к героям «пролетарского» типа, просто не видели. Успех повторился в «Гусарской балладе» Эльдара Рязанова, где артист обнаружил незаурядное комедийное дарование, связанное с почти незаметным дистанцированием от героя. Интересно, что эти «снижающие» обертоны в конце концов привели к тому, поручик Ржевский пошел гулять по анекдотам, в которых «гусарство» совершенно оторвалось от изначального образа. Нечто подобное в то же время случилось с Чапаевым, а потом и со Штирлицем, так что Яковлева можно причислить к тройке актеров, сыгравших самые «фольклорные» роли советского репертуара.

То же сочетание драматического и комического таланта использовал Леонид Гайдай, пригласивший артиста на роль «настоящего» и «поддельного» царя Ивана Грозного в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», то есть раздвоивший слитое в гусарском поручике. Отсюда протянулись две цепочки яковлевских образов: знаковым персонажем одной можно назвать Стиву Облонского из «Анны Карениной» Александра Зархи, лорда Чилтерна из «Идеального мужа» Виктора Георгиева, а олицетворением другой – Би из культовой «Кин-Дза-Дзы» Георгия Данелия. Цепочки разные – но посредством Яковлева породистый аристократ и простой инопланетный пацак, закомплексованный Ипполит из «Иронии судьбы» и фельдмаршал Апраксин из «Гардемаринов», и другие пары человеческих полюсов оказываются едины в одном лице – лучшего комплимента актеру и лучшего символа актерской профессии не придумаешь.

С гоголевским майором Ковалевым случилась беда – от него отделился, обрел самостоятельное существование и превзошел своего бывшего обладателя нос. Юрию Яковлеву, напротив, придало блеска то, что зажил своей жизнью его собственный голос, – в «Балладе о солдате» им говорил безымянный рассказчик, в дублированной версии «Джинджера и Фреда» – Марчелло Мастроянни (и это было удивительное совпадение), в «Берегись автомобиля!» – незримый повествователь, чья манера угадывается в копеляновской закадровой речи «17 мгновений весны». Жаль, что Копелян не воспользовался еще и яковлевской иронией.

Театральная, вахтанговская биография Яковлева – особая тема. 60 лет в одном из виднейших театров страны наполненные фирменным яковлевским излучением, в котором всегда чувствовалось нечто надиндивидуальное, может быть, породное или родовое, теперь, с его смертью, стали историей. Жаль только, что «ЯК», как назвал Яковлева Высоцкий в шутливом юбилейном стихотворении «ЯК-50», каких-то 15 лет не добрал до столетней выдержки – мог бы сыграть и векового старца.

"