Балаган смертей

Роман австрийского писателя Йозефа Рота «Иов», написанный в 1930 году, многими литературными критиками тогда же был записан по разряду «китча», эксплуатировавшего модные темы: эмиграции, мировой войны, тему избранного народа, наконец, религиозную проблематику библейской «Книги Иова». Действие романа разворачивается сначала в маленьком южном российском городке Цухнове (под Волынью) накануне Первой мировой, а потом – в Америке. Глава ортодоксальной семьи – школьный учитель Мендель Зингер принадлежит к той породе ханжей, для которых самое страшное – нарушение обряда. Он оставляет неграмотными старших сыновей, чтобы те не набрались новых идей. Отказывается отдать в больницу младшего сына-эпилептика, растущего идиотом, из опасения, что его накормят некошерной пищей… Бедность, глупость и зашоренность главы семьи как магнитом притягивает беды. Дочь Менделя вырастает гулящей девицей. Сын Иона уходит в солдаты, счастливый тем, что научится читать и писать. Второй сын бежит от воинской повинности за границу. Добившись в Америке успеха, он зовет родных «на ПМЖ». Загвоздка в том, что в Америку не впускают больного младшего сына Менухима, и бедного идиота-эпилептика приходится бросить на произвол судьбы.

Предательство остается безнаказанным. На Первой мировой погибают и сын, пошедший в солдаты, и сын-американец, ушедший добровольцем воевать за новое отечество. Умирает в муках мать семейства. А дочь окончательно сходит с ума на сексуальной почве. Человек редко винит в своих несчастьях себя, предпочитая сваливать ответственность на Бога. Йозеф Рот вкладывает в уста Менделя обвинительный спич: «Бог – это громадный, жестокий исправник. Если ты следуешь законам, то Он говорит, что ты следовал им сугубо к своей выгоде. А если ты нарушишь всего одну-единственную заповедь, то Он напустит на тебя сотню кар. Захочешь его подкупить, Он привлечет тебя к суду. Обойдешься с Ним честно, Он будет с нетерпением ждать подкупа»… Но богоборчество нового Иова столь же нестойко и декоративно, как и его вера.

В светлый праздник Пасхи к Менделю приходит неожиданный гость – младший сын Менухим, ставший известным дирижером. Богатый и знаменитый сын забирает отца прямо в райские кущи – на верхний этаж отеля-небоскреба… И отец снова от чистого сердца хвалит Господа.

Режиссер Йохан Симонс к роману Рота отнесся с полным доверием и пиететом и в полемику с идеями автора вступать не стал. Минимализировав до неразличимости свое режиссерское присутствие, он превратил постановку «Иова» в подобие радиотеатра с минимум действия и максимумом монологов, обращаемых непосредственно с авансцены на зрительный зал. Режиссера решительно не волновали точные исторические или житейские детали (самая, на мой взгляд, привлекательная сторона романа Рота). Костюмы, предметы реквизита – все осовременено-размытое. Царские казаки в мюнхенской постановке маршируют на учение под красноармейскую – «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед, чтобы с боя взять Приморье, белой армии оплот».

Известный сценограф Берт Нойманн выстроил на сцене карусель судьбы с многозначительными надписями: Рождение, Любовь, Смерть, – всю в разноцветных лампочках, затянутую ситцевыми драпировками веселеньких расцветок и с внутренней перегородкой, декорированной рисунком американского флага (перегородка открывается, когда семья перебирается в Америку).

Юных детей Менделя играют, ну, очень взрослые актеры. В роли Менухина – актриса-травести Силвана Краппач, которая первую половину спектакля проводит лежа спиной к зрительному залу и виртуозно изображая эпилептические корчи. Сложнее всего приходится исполнителю роли Менделя – Андрэ Юнгу, практически не сходящему со сцены и не закрывающему рта.

К счастью, прекрасные актеры «Каммершпиле» и в этих непростых условиях сохраняют жесткость интонаций и рисунка, не позволяющей инсценировке окончательно утонуть в псевдофилософском романном тумане, решительно поглотившем режиссуру Йохана Симонса. Удивительно, но магией собственного таланта Андрэ Юнгу даже удается внушить симпатию и к своему малосимпатичному, глуповатому, претенциозному герою во всех придуманных автором невероятных пертурбациях.

Но, честно говоря, хочется надеяться, что следующая встреча с одним из лучших немецких театров, ожидающая нас в конце ноября, будет более удачной. И важная для мюнхенского театра и его публики еврейская тема прозвучит в спектакле по рассказам Башевиса Зингера убедительнее и сильнее, чем в фальшивом и скучном «Иове» Йозефа Рота.