Чужие воспоминания

Ностальгическая немецкая трагикомедия «Гуд бай, Ленин!» отличилась шикарными сборами в Германии. Она может смело рассчитывать на успех в России, тем более что речь идет об истории нашей страны, и одну из ролей в ней играет молодая российская звезда Чулпан Хаматова.

Сорокалетний немец Вольфганг Бекер никогда не жил при социализме. Его родина не ГДР, а ФРГ, и в своем фильме он, по сути дела, пустился в чужие воспоминания. Но ведь для того, чтобы остро чувствовать, необязательно доподлинно знать. У Бекера оказался отличный нюх на все советское, на смешное и на печальное. В результате получился фильм, который позабавит тех, чьи шеи не хранят следов от пионерских галстуков, и выжмет слезу пополам с умильной улыбкой из тех, кто хотя бы краешком личной судьбы застал эпоху демонстраций трудящихся, продуктовых заказов и экономной экономики. Это кино работает как пресловутый безотказный пятак, готовый всем понравиться.

Потеря памяти – не новость в качестве сюжетного хода, благо раскрывает перед неленивым автором богатые возможности. Бекер знает цену таким возможностям, поэтому решительно отправляет в кому главную героиню – средних лет немку, отчаянную коммунистку со стажем. Причем совершает такое насилие дважды. Еще в прологе дама теряет ориентацию в пространстве, после того как ее муж удирает из Восточной Германии в Западную. Потом она приходит в себя, но через некоторое время ее припечатывает к постели новая беда: представители дышащей на ладан власти скручивают ее сына Александра, решившего поучаствовать в антисоветской демонстрации. Пока бедная женщина пребывает в прострации, сына освобождают, Берлинская стена с грохотом рушится, а вместе с нею социалистический строй, устройство жизни и идеалы, которым столько лет была верна героиня. Когда она приходит в себя, сын решается осуществить дерзкую операцию. Она могла бы называться «Реставрация»: путем разнообразных ухищрений ловкий парень создает для неподвижной мамы иллюзию продленного прошлого. Делает так, чтобы в ее спальне время остановилось. Чтобы товарищ Хонеккер был по-прежнему живее всех живых, социализм бурно развивался, а коммунистические методы хозяйствования продолжали торжествовать победу над миром чистогана и накопительства. Как у него это получается – надо видеть своими глазами. Скажу лишь, что получается на ура и что «Гуд бай, Ленин!» – один из самых трогательных образцов изобретательной сыновней любви, какие известны современному кино. Кроме всего прочего, вы узнаете – не удержусь – о том, что кока-кола по паспорту совсем не американка, что советская жизнь не только печалями была полна и что расставаться с прошлым не хочется даже смеясь. Если это не абстрактное прошлое, которое принадлежит всем и не принадлежит никому, а твоя собственная жизнь, которая пришлась вот на такое время. Ведь и в густой тени монументального Ленина, нынче сверженного с каменного пьедестала и проплывающего с властно протянутой рукой над твоей бедной головой, когда-то можно было жить. Пускай худо, пускай бедно.

Чулпан Хаматова, исполнительница роли подруги главного героя Лары в картине «Гуд бай, Ленин»

– У вас остались какие-то личные воспоминания о времени, когда рушилась стена и объединялась Германия?

– Нет, абсолютно никаких. У меня были тогда первые любови, и моя личная жизнь интересовала меня гораздо больше общественной. Я помню, что приходила тогда какая-то гуманитарная помощь. И к нам в школу прислали резиновых червяков. Конфеты такие были, помните? Так вот, я встала на парту и разбрасывала этих червяков в разные стороны, и у меня было удивительное чувство победы, я победила в себе эту мещанскую жадность, мол, не нужна мне эта подачка. А больше ничего не помню: я росла, и страна росла, я развивалась, и страна вместе со мной. И мне всегда казалось, что так и должно быть.

– Чулпан, в вашей фильмографии уже несколько немецких картин. В Германии теперь говорят о вас не только как о русской, но и немецкой актрисе?

– Я никому там не нужна. Я русская актриса, приглашенная в немецкий фильм. Горжусь этим, и не хочу ничего другого. А почему меня часто приглашают в Германию? Так это потому, что просто я говорю по-немецки, что среди русских актеров редкость.

– А как у вас обстоят дела с английским? А то, может быть, следующей остановкой станет Голливуд?

– Может быть. Но, знаете, у меня как-то не трепещут нервы при этом слове. Может быть, Голливуд, может быть, что-то другое. Мне все интересно. Сейчас у меня есть предложение одной итальянской компании, фильм будет сниматься на английском. Этим я и собираюсь заниматься в ближайшее время.

Сэм КЛЕБАНОВ