Posted 30 июня 2008,, 20:00
Published 30 июня 2008,, 20:00
Modified 8 марта, 08:08
Updated 8 марта, 08:08
Режиссер Екатерина Шагалова:
– Что для вас значит приз ФИПРЕССИ?
– Очень многое. Я этого не ожидала, поскольку знаю, что это очень жесткие ребята, и получить у них признание очень непросто. Их критерии очень высоки. Я рада, потому что это открывает дорогу в Европу на другие фестивали. Обидно другое. Я знаю, что приз нашей картине собиралось дать и жюри Московского кинофестиваля, но этого не произошло, потому что категорически против была представитель России Ирина Розанова.
– Из каких источников вы узнали это?
– Из достоверных. В противном случае, поверьте, я не стала бы такое говорить. Какой из призов, я не знаю, но все призы из этого круга очень почетны. Но Ирина была настолько против, что шантажировала жюри своим выходом из него. Получается, что представитель России был против России. А фильм был про Россию. Я сама неоднократно бывала в жюри и знаю, что все имеют право на свое мнение, все имеют право поставить свой минус, но когда человек шантажирует жюри накануне закрытия фестиваля своим выходом из него, это непрофессионально.
– Каковы мотивы такой ультимативной позиции Ирины Розановой, как вы считаете?
– Она сказала, что картине не хватает добра, хотя вся пресса, включая ФИПРЕССИ, говорила именно о гуманизме этой картины. У меня сложилось ощущение, что позиция Розановой – это просто нежелание человека, будучи известным медийным лицом, смотреть по сторонам и видеть то, что другим людям, может быть, не очень хорошо живется. Это желание закрыться от своего прошлого, поскольку Ирина Розанова сама из провинции, от своих корней, от того, что происходит вокруг. Желание отгородиться и жить своей медийной гламурной жизнью, как кажется мне. Впрочем, официального мнения я не знаю.
– Вы, в свою очередь, знакомы с жизнью глухой провинции, показанной в вашей картине?
– Да, о чем уже неоднократно говорила. Но дело не во мне. Приз не приз – суть не в том. Получается, что она перечеркнула свое прошлое и открестилась от него.
– То есть вы полагаете, что позиция Розановой носила личный характер?
– Безусловно, и это не только лишь мое мнение.
– Между тем после того, как фильм попал в конкурсную программу, вам наверняка доводилось слышать разговоры о том, не стоял ли, мол, за спиной автора ее папа – прекрасный сценарист Александр Миндадзе? Уж слишком картина получилась жесткой, что хорошо, но странно. Ведь вам всего 30…
– Что касается папы «за спиной», то скажите мне, как один взрослый человек может помочь другому взрослому человеку? Увы, это невозможно.
– Что было самым сложным в работе над картиной?
– Короткое время. График съемок был очень плотный, а натура уходила. Был сентябрь, и если бы выпал снег… Ничего. Успели.
– У вас получилась некая трансформация «Трамвая «Желания», без сексуальной подоплеки взаимоотношений главных героев. Никто до этого еще не додумался – перенести шедевр Уильямса в реалии российской глубинки сегодняшних дней.
– Да что вы! Я не такая умная, чтобы взяться за такую идею. Нет, об Уильямсе я не думала. Сюжет получился сам собой. Мне просто хотелось написать сценарий о том, что нормальная жизнь сегодня стала мифом. О том, как приезжает в чужой монастырь нормальный человек и пытается поправить там свечи. И происходит катастрофа. Меня обвинили после этого в идеализме, мне говорили о том, что хорошие отношения в семье, построенные на любви, уважении, где нет никаких обманов, измен, невозможны. Да нет. Возможны. Просто они редки. Пару восточных молодоженов многие восприняли как восточную сказку. Хотя это просто нормальная семья.
– Отчего, на ваш взгляд, ваши молодые герои предпочитают в поисках свободы прятаться от реальных проблем?
– Ну, знаете! Свобода – это очень трудно. Это же ответственность. И смотрите – в той ситуации, где все мои герои могут позволить себе свободу, несвободна только одна героиня…
– …которую блестяще сыграла Любовь Толкалина.
– Да. Но она при своей заданной несвободе пытается остаться человеком. Хотя ее реалии меньше всего к этому располагают – она работает милиционершей, уехать никуда не может, потому что у нее дочь – алкоголичка и маленький еще совсем внук. И все на ее плечах. Но она старается сохранить в себе человека. Она всем идет навстречу, у нее нормальный дом, хотя она одна все тянет. А остальные герои свободны. И молоды. И никто им не мешает попробовать жить нормально, кроме самих себя. Но они бегут от своей свободы. Потому что – страшно.
– Вы сами чувствуете себя свободной?
– По большому счету да. У меня, конечно, далеко не простая внутренняя жизнь, но пусть лучше так, чем потом восклицать: «Боже мой, что я наделала! Ведь я хотела совсем другого!» Не надо бояться своих желаний!
– О чем хотите снять следующий фильм?
– О человеческом наплевательстве друг на друга. О пустоте внутри.
– Дивиденды с «Однажды в провинции» помогут вам найти деньги на следующую картину? И помогли ли призы, полученные за «Собаку Павлова», найти деньги на эту картину?
– На это лучше не рассчитывать. Может, будет чуть проще в том смысле, что хоть будут знать, кто ты такая. Во всяком случае, успех «Собаки…» мне помог. Хотя не скажу, что так уж легко было найти деньги.
Фото: КАДР ИЗ ФИЛЬМА «ОДНАЖДЫ В ПРОВИНЦИИ»
– До того, как начать, наконец, снимать кино, у вас было пять лет мытарств…
– Да. Я писала пьесы, сценарии, этой возможности никто отнять не мог. А вот возможности снимать не было абсолютно. И когда я написала сценарий «Собаки Павлова», я уже особо ни на что не рассчитывала… Показывала его, но уже как-то вяло…Силы кончились.
– Есть, как вы считаете, связь между усилиями, которые вы затратили на то, чтобы получить возможность снимать кино, и таким успехом от дебюта?
– Безусловно, есть. Люди делятся на две категории. Первая – те, что получает от судьбы аванс. Иные думают, что это подарок, но это только аванс, который ты должен отработать. Если ты не отработаешь, то легко слетишь со своего внезапного пьедестала вниз, и никто о тебе не вспомнит. Главное – понимать, что надо ковать железо, пока оно горячо. Но таких умных и понимающих мало. Отсюда в нашем деле, особенно в актерском, так много трагедий. А вторая категория – это те, кому все нужно зарабатывать трудом и не рассчитывать на какие-то чудеса. Я как раз из второй категории: «Мы с тобой в чудеса не верим, потому их у нас не бывает».
– Вам пришлось в чем-то предать себя, чтобы дойти до цели, и снять ленту так, как вы хотели?
– Вы знаете, нет. Я не могу предавать себя. Мне тогда будет очень тяжело, и ничто не будет приносить радости.
– Кого вы считаете своими соратниками во взгляде на вещи?
– Петр Буслов, Саша Велединский, Аня Меликян. Совсем другого рода снимает кино, но очень талантлив, Андрюша Звягинцев…
– Как будете отдыхать после всей этой шумихи вокруг участия картины в конкурсе ММКФ?
– Опять поеду на кинофестиваль. В Артек.
– Не хочется после такой жесткой ленты и такой борьбы вокруг нее снять что-нибудь нежное? О романтической любви, например?
– Нет. Лирика не моя специальность. Я живу без иллюзий.
– Это помогает вам в жизни?
– Отсутствие иллюзий? Помогает. Нет ничего страшнее, чем их крушение. Иллюзий лучше не иметь. Потому что кокон из иллюзий однажды разобьется, и человек не будет знать, как жить дальше. Другое дело, что так не бывает – чтобы сразу и без иллюзий…
– Какие ваши иллюзии разбились, когда вы занялись таким сложным делом, как кинорежиссура?
– Я сейчас впаду в пафос, и мне, честно говоря, не хотелось бы об этом говорить. Но, к сожалению, я поняла, что такие нормальные вещи, как дружба и порядочность, – это дикая редкость. В этом смысле я превратилась уже в музейный экспонат. После того как картина моя была представлена на конкурс ММКФ, со мной перестали здороваться многие мои вполне успешные коллеги, ребята моего поколения, что для меня было неприятным открытием. Я всегда радовалась успеху своих товарищей. И с грустью увидела, что проявление искренней солидарности в нашем кинематографическом сообществе – явление редкое.
После церемонии закрытия Московского кинофестиваля Ирина РОЗАНОВА отказывалась от любых комментариев, касающихся работы в жюри, ссылаясь на подписку о неразглашении информации. Однако «Новые Известия» готовы предоставить народной артистке России возможность высказать свою точку зрения на разгорающийся вокруг ее имени скандал.
СПРАВКА