Граница на нацистском замке

У каждого из нас, кто хоть раз покидал ненадолго наше нескучное Отечество, есть верный метод убедиться, что ты наконец вернулся домой. Это не хлеб и соль родной земли, заждавшейся своего блудного сына, это не просто радостное «здравствуйте» у пограничного столба. Все ровно наоборот: как только тебе нахамили, заглянув в паспорт, как только тебя окинули хмурым холодным взором, пронизывая до костей и явно подозревая в сотрудничестве с врагом, то сразу же можешь радоваться – ты дома. Это твоя Родина, сынок.

Раньше казалось, что так встречали только в старом «Шереметьево», под его мрачными сводами, где пограничникам, осиротевшим без своего интеллигентного начальника генерала Николаева, больше и не на ком было сорвать свою сиротскую печаль и беспризорное зло. Но времена вроде изменились. Помимо перестроенного «Шереметьево» появились и обновленные ворота Родины – «Внуково», «Домодедово», «Пулково»… Вместо мрачных мужчин в зеленых погонах возникло множество приятных дам в не менее зеленом. А после череды строгих начальников службу возглавил не очень публичный генерал-полковник Владимир Кулишов, который пока ни в чем плохом замечен не был. Все эти перемены, казалось, должны были хоть как-то отразиться и на рядовых стражах рубежей нашей Родины. Не только на их форме, которая стала современней и стильней. Не только на зарплате, которая, как у всех чекистов, теперь значительно выше, чем, к примеру, у простых журналистов. И не только на возможностях, которых нынче у наших силовиков хоть отбавляй. Главное, казалось, стражи рубежей должны стать более приветливыми, вежливыми и интеллигентными, коль стоят на пороге Родины и встречают ее гостей.

Но все, увы, наоборот. По форме пограничники в полном порядке, а по сути – от вечного нашего придорожного хамства так и не избавились. Кто в этом сомневается, может разочек слетать за рубеж, а затем вернуться в родное «Шереметьево». Да еще на рассвете, когда бледному стражу границ хочется спать, а тут вы со своим паспортом и подозрительно загорелой рожей. На меня, к примеру, подозрительно косятся регулярно, а иногда даже спрашивают, с какой целью летал или вернулся. Но я уже почти привык как журналист быть вечно подозрительным для Родины. А вот мой близкий товарищ, вернувшийся 4 сентября на рассвете из Лондона, до сих пор в себя прийти не может.

Его на границе в «Шереметьево» заподозрили в самом тяжком и унизительном факте, от которого ему и отпереться-то не удалось. Бдительная пограничница уличила его в подозрительной национальности и в отягощающем месте рождения. Вся беда в том, что мой товарищ чеченец, а родиться его угораздило в Грозном. Правда, родился он еще в ту легкомысленную пору, когда Грозный был одним из самых дружелюбных и многонациональных городов Советского Союза и жить в нем мечтали даже строгие пограничники, уходившие на пенсию. Но нет давно Советского Союза, нет того Грозного, и нет тех пограничников. Остались лишь немногочисленные уроженцы радушного города, которым повезло не сгинуть в двух безжалостных войнах, которые в душе все еще чувствуют себя изредка гражданами единой великой страны, не разделенной по национальному признаку. Но которым регулярно и повсеместно по случаю и без напоминают об их подозрительной с некоторых пор национальности. И не важно, что войну в свое время развязывал не Грозный, а Москва, что многие чеченцы, так же как и русские, стали жертвами этой войны, даже если и ни дня в ней не участвовали. Не важно, что у простых людей, не бравших в руки оружия, нет никакой вины перед Родиной за то, что она не спасла их от войны. Они виноваты уже только потому, что чеченцы. И что родились в Чечне.

Начальник пограничной смены, которого мой товарищ пригласил к будке, где его задержали, даже и не стал скрывать, что ему не нравится национальность «подозрительного пассажира». Гражданин начальник в юбке и в погонах старшего прапорщика мрачно посоветовала нерусскому пассажиру отойти в сторонку, помолчать там тихонько и дождаться, пока все приличные пассажиры не пройдут контроль. Гражданину начальнику было не важно, что мой товарищ регулярно летает в разные страны мира, представляя там Отечество на всевозможных деловых переговорах, что паспорт его переполнен всевозможными визами, что он уже множество лет проживает в Москве и по сути своей является, быть может, в большей степени россиянином, чем гражданин начальник в юбке. Но с национальностью ему не повезло. И местом рождения тоже. По нынешним временам и нынешним начальникам.

Если бы эта история случилась только с моим другом, я бы мог подумать, что он местами невезуч, а внешне излишне заметен и неосторожно уверен в себе. Но чуть ранее еще два моих товарища, которые, не побоюсь этого слова, тоже чеченцы, рассказали ровно такую же историю. 7 августа они прилетели в «Шереметьево» из Ниццы, подошли расслабленно к пограничному контролю, отдали беспечно свои российские паспорта и тут же были пригвоздены суровыми взглядами мрачных стражниц Родины. «Чеченец? С какой целью покидали Россию? Чем занимаетесь? Где проживаете? С какой целью вернулись?..»

Правильные, безусловно, по нынешним временам вопросы для всяких неправильных россиян. Чтобы не расслаблялись с кем ни попадя и не загорали где не надо. У нас, у гостеприимной России, теперь граница для подозрительных национальностей на замке. И специально обученные дамы в погонах или мужики в фуражках натренированным нюхом и отточенным глазом из любой толпы этих неправильных россиян вычислят и Отечество от них спасут. Ну, если не Отечество, то уж генерала Кулишова точно. Родной начальник, как говорится, может спать спокойно, пока сомнительные россияне через границу шастать норовят. А если они не хотят сон беспокоить или шастать без проблем, то могут поступить просто – поменять неправильную национальность на правильную. Или сменить Отечество, которому не милы. Тысячи россиян в последние годы так и делают. Теперь вся Европа гадает, от чего это из благополучной России и мирной Чечни потоком уезжают приличные люди? Откуда там, в Европах, знать, что тут они по национальному признаку давно уже не приличны.