Вопрос дня: является ли карантин актом гуманизма или ошибкой бюрократии?

Социолог Игорь Эйдман задался вопросом, насколько зримо пандемия СOVID-19 выявила разницу между различными цивилизационными укладами на планете:

«Беспрецедентна не сама пандемия коронавируса (бывали инфекции и пострашнее), а жесткая карантинная реакция на нее большинства стран, нанесшая мощный удар по мировой экономике. Если бы эпидемия ковида-19 случилась лет тридцать или тем более пятьдесят назад, ничего подобного не произошло бы (как не было такого во время распространения не менее опасного гонконгского гриппа в 1968-69 годах). Беспрецедентный ответ на пандемию вызван не какими-то заговорами элит и не всеобщим помешательством, а объективными переменами в общественной психологии, приведшими к изменению ценностных приоритетов.

Многие тысячелетия в мире господствовали традиционные религиозные ценности, диктовавшие людям необходимость соблюдение сакральных социальных норм, традиций, предписаний. После эпохи Просвещения на условном Западе традиции стали терять былую силу, а на их место стали претендовать ценности новых политических религий (национализма (патриотизма), коммунизма и т.д.). Люди продолжали легко убивать и расставаться с жизнью, но уже не ради истинной веры, верности сюзерену, дворянской чести, а во имя родины, нации, государства или угнетенного класса, будущего коммунистического рая.

Параллельно развивалось рыночное, экономически ориентированное потребительское общество, которое постепенно съело и переварило политические (да и обычные) религии. Его главной ценностью стали деньги и потребление. Если рынок требовал человеческих жертв, они бестрепетно приносились. Считалось совершенно нормальным, когда производитель уничтожал нереализованные продукты, отказываясь сбить на них цену, чтобы спасти голодающих.

Со второй половины 20 века все большее значение начала приобретать гуманистическая система ценностей, на вершине пирамиды которой оказались жизнь, здоровье, свободное развитие личности. Сейчас она превалирует в большинстве развитых стран, пытающихся руководствоваться ей и в своей эпидемической политике. Именно с этим связаны нынешние беспрецедентные карантинные меры, основанные на приоритете сохранения жизни как можно большего числа людей над защитой экономики, капиталов или религиозных обрядов.

Своеобразные «гости из прошлого», религиозные или рыночные фундаменталисты (от протоиерея Дмитрия Смирнова до Альфреда Коха) возмущаются ограничениями, «убивающими» экономику или церковную жизнь. Однако для общества с гуманистической системой ценностей лучше потерять многие миллионы долларов, чем рисковать жизнью даже одного человека; лучше перестраховаться, чем проявить преступную легкомысленность в том, что касается здоровья людей.

Приоритет гуманистических ценностей характерен для современного этапа развития западной цивилизации. Политика разных стран по отношению к эпидемии определяется степенью их вестернизации. Не случайно, Китай, Россия, Беларусь, Иран руководствуются не стремлением максимально сохранить жизни людей, а интересами авторитарной верхушки, маскируемыми политическими или (и) традиционными религиями. Однако и в западных странах немало людей, которые застряли на уровне социальной психологии 19-20 века с приоритетом материальных, экономических ценностей, среди них трамписты в США и правительство Швеции.

Российские власти только имитируют гуманистическую заботу о сохранении здоровья населения, а в действительности используют ситуацию для укрепления диктатуры; фальсифицируют статистику; организуют тотальный электронный контроль, не имеющий отношения к реальной борьбе с эпидемией, но ведущий к дальнейшему закабалению граждан; проводят идеологические мероприятия опасные для жизни людей (типа идущего уже весеннего призыва в армию или предстоящего референдума).

Конфронтация между Западом и коалицией авторитарных государств (Китая, России, Ирана) отражает противостояние сторонников гуманистических ценностей и их противников. »

Реакция читателей на выводы Эйдмана разделилась. К примеру, политолог Сергей Медведев разделил авторскую позицию:

«Согласен с вами. Есть корреляция между экономическим (либеральным) и эпидемиологическим дарвинизмом, которые вопят о государственном вмешательстве и уповают на невидимую руку рынка или вируса, которая все расставит по местам. "Кто должен умереть, умрет". К счастью, большинство развитых стран перешли от этой утилитаристской этики к деонтологической этике Канта, где абсолютный приоритет имеет человеческая жизнь. Антикарантинщики и неолибералы эту битву уже проиграли...»

Политолог Мария Снеговая считает, что выводы делать рано:

«По-моему, рановато такие выводы делать. Чем Швеция не западная гуманистическая страна? Совсем другой подход к карантину. Просто, западные страны оказались панически напуганы жёстким ответом Китая и предсказаниями (ошибочными) моделей, которые показывали миллионы трупов. Здесь речь, скорее, не о переоценке стоимости жизни (которая почему-то внезапно случилась за 10 лет - подобные эпидемии случались и в начале 2000-х, но реакции такой на было), а в новой информационной среде, которая создаёт такие панические захлебывающиеся реакции, потом происходит откат назад. Тут уникально, что мощь интернета и распространения паники такова, что влияет в реальном времени на ответ властей...»

Блогер Егор Седов, со своей стороны, совершенно не разделяет цивилизационного оптимизма автора:

«Вот и я часто провожу сравнения с эпидемиями 1957 и 1968 гг. И вижу изменения в общественной психологии. К сожалению, можно сделать вывод (предварительный, разумеется) о повышении тревожности вместе с повышением благосостояния и безопасности. Именно с тревожностью обывателя (не с благосостоянием и не с безопасностью, разумеется)) что-то придется делать. Она и отсутствие здорового фатализма (кстати, его источником может быть и религия) - крайне опасный фактор. Это не говорит о гуманизме общества. О гуманизме говорило бы иное: например, массовые демонстрации на Западе у посольств ряда африканских стран - "Немедленные санкции к убийцам ЛГБТ". Ну, и не только в связи с этим - такое немедленное реагирование на кошмар и на людоедство. О гуманизме говорило бы неприятие палаческих режимов - ни под каким видом, не из-за какой нефти, нет - значит, нет! Пока я наблюдаю "гуманизм" обезьяны, которая тащит горку орехов: уронила один, нагнулась, растеряла все. Только, к сожалению, вместо орехов - живые люди, а вместо обезьяны - правительства и международные бюрократы. Хотя, конечно, есть такие "обезьяны", которые и экономику угробят, и людей, и права живущих. Но они не имеют отношения к западной цивилизации...»

Журналист Семен Новопрудский оказался еще более критичен в своем отношении к позиции Эйдмана:

«Карантины - это смесь медицинского безумия с вопиющей бесчеловечностью. Организация 130 миллионов смертей от голода из-за карантинов (прогноз Международной организации труда) при вирусе, который даже по самым алармистским прогнозам не убьет больше 30-35 миллионов человек, преступление, а не акт гуманизма. Карантины нигде не предотвратили ни смертей, ни заражений. Они оказались злом именно с гуманистических, а не только с экономических позиций. Швеция оказалась абсолютно права со всех точек зрения и после снятия карантинов при сохранении заражений и смертей все карантинные страны неизбежно автоматически пойдут по шведскому пути. Поддержка ковид-фашизма государств со стороны либералов обидна вдвойне. Ни медицинских, ни тем более социально-экономических оснований для карантинов не было. Это катастрофическая ошибка западного мира (Китай-то концлагерем был и останется без всяких пандемий, а вот Япония и Южная Корея обошлись без тотальных насильственных карантинов), которая может иметь серьезные последствия для демократических ценностей, если мы не увидим от правительств западных стран публичного признания ошибочности карантинов и отказа от применения этих диких карательных практик впредь.

Смерти от голода уже есть. С января по март 2020 года от голода, по данным ООН, в мире умерло 2,4 миллиона человек-- в 7 раз больше. чем до сих пор от вируса. Более 100 стран обратились за экстренной помощью в МВФ-- такого не было никогда в истории МВФ. Эпидемия не преодолена нигде, не надо питать иллюзий: заразиться и умереть по-прежнему может каждый в любой стране в любой момент. При этом вирус везде угасает по мере роста заражений и только так, а карантины нигде не повлияли на ход пандемии принципиальным образом. Швеция без карантинов добилась двух главных целей карантина-- снижения нагрузки на медицину и коэффициента заражений ниже 1. Лидеры по всем показателям смертей и заражений- страны с долгими карантинами. Просто живя в Германии или Франции, люди не отдают себе отчет в том, как выглядит карантин в той же России и даже в Москве. Но он везде был бессмысленным. А вот что действительно надо требовать-- это международного расследования действий Китая и ВОЗ, устроивших по сути биологическую войну против человечества(хоть, скорее всего, по неосторожности, а не по сознательному умыслу).

С эпидемиями нигде и никогда не боролись ТАКИМИ карантинами. Карантинами всегда являлась изоляция только зараженных, а не закрытие все живой жизни и тотальные запреты на перемещения всех подряд. Причем никогда такие карантины не помогали победить болезни, от которых не было лекарства и вакцины, как от коронавируса-- в частности, бубонная чума в середине ХIV века в Италии и "испанка" забрали столько жизней, сколько хотели. В медицинском и научном сообществе и в Германии, и в России, и в США достаточно категорических противников карантинов. Дело не в идиотизме медицинского сообщества, оно думало только о себе и было в своем праве-- на врачей пришелся основной удар -- а в неспособности принимающих решения политиков осознать реальную степень опасности, просчитать, как она соотносится с другими угрозами и с последствиями таких ограничений. В итоге все карантинные державы Европы вынуждены снимать карантины без малейших гарантий отсутствия новых заражений и смертей. И это неизбежно: лечить болезнь мы не умеем и вакцины пока нет...»

А Светлана Кобылянская и вовсе не считает западный метод борьбы с пандемией каким-то гуманистическим:

«Думаю, тут скорее не изменения в ценностях и изменениях в пропаганде, а в глобализме, который все сильней и сильней на нас влияет. Некий гуманизм присутствует, но первостепенны инстинкты самосохранения. Люди понимают, что когда перемещения между отсутствующими границами стали обыденностью и благодаря урбанизации, росту населения и росту информированности проще всего соблюдать самые простейшие меры, которые помогут сохранить здоровье. Ставлю не на изменения в психологии людей( хотя это присутствует, но не определяюще) а на инстинкт самосохранения. Мы большой муравейник, только чуть-чуть умнее...»