Парадоксы истории: в средние века Русь и не подозревала, что живет «под игом»

Сергей Баймухаметов, историк, публицист

Представим большой многоквартирный дом, построенный на кривом и гнилом фундаменте. Сплошные закоулки, в которых все плутают. Одна стена тонкая, другая толстая, гниловатые и шатаются. Когда в одной квартире кто-то укрепляет стену, она проседает под тяжестью, соседи обижаются, кричат, что у них начался перекос, с потолка сыплется, и вообще – обидно...

И никому невдомек, что вся суть – в кривом и гнилом фундаменте, заложенном когда-то и с какими-то целями.

Такова историография (описание истории) Средневековой Руси.

Эту очевидную истину еще раз вскрыло общественное обсуждение внесенного в Госдуму законопроекта об установлении в России новой памятной даты – Дня окончания Великого стояния на реке Угре. Осенью 1480 года властитель Большой Орды хан Ахмат пошел в поход на Москву. Причина – отказ великого князя Ивана III платить дань. Войска вышли к реке Угре и встали по противоположным берегам. Попытки форсирования реки, незначительные стычки перемежались с переговорами. Так прошёл месяц. 11 ноября обе стороны отвели свои войска.

В официальной историографии Руси этот событие считается окончательным «освобождением от татаро-монгольского ига».

Вот уже три года в Калужской области по инициативе губернатора области Анатолия Артамонова 11 ноября устраивается «военно-исторический фестиваль с масштабной реконструкцией сражения русских и ордынских войск» (хотя никакого сражения не было). По его же инициативе соответствующий законопроект внесён в Госдуму.

«Новые Известия» писали, что тезис о Стоянии на Угре как об окончании зависимости от Орды периодически оспаривается историками, поскольку участие Руси в освоении золотоордынского наследия заняло не один век, и 1480 год мало что изменил.

Не менее существенен современный национально-политический момент. Многие политологи отмечают, что установление Дня окончания Великого стояния на реке Угре как общероссийского праздника вызовет негативную реакцию в некоторых регионах- Башкирии, Якутии, Бурятии, прежде всего - в Татарстане. Как считает политолог Аббас Галлямов, «это решение, власти сделает отличный подарок татарским националистам - даст им повод в очередной раз прокричать, что «русские нас не любят». Малые народы более чувствительны к национальной проблематике, чем государствообразующие этносы. Очевидно, что торжества по случаю победы «старшего брата» над «младшим» не сделает их отношения лучше. Реакция будет болезненной… Беда придёт, откуда не ждут».

Комитет Госсовета Татарстана по образованию и культуре принял решение не поддерживать установление этой памятной даты. Однако один из членов комитета проголосовал против, заявив, что Татарстан могут «обвинить чуть ли не в ордынском реваншизме».

Вот какие страсти разгораются. А все потому, что - кривой фундамент.

Как видим, все мнения-суждения о Стоянии на Угре само собой имеют в основе «ИГО», «освобождение от ига».

Историография (описание истории) средневековой Руси построена на теории «ИГА».

И никто, условно говоря, не виноват. Потому что все мы выросли на этом кривом фундаменте. Два века нам внушали, начиная со школы. Даже казанские татары верят…

С историко-фактографической точки зрения, в 1480 году «освобождаться» было не от кого - Золотой Орды не существовало уже полвека. Она распалась на Астраханское, Крымское, Казанское и Сибирское ханства, Большую Орду, Ногайскую Орду, Московскую Русь и другие образования, которые постоянно враждовали между собой, платили друг другу дань, в зависимости от обстоятельств. В итоге главенствующее положение на том всесветном пространстве заняла Русь. Как писал один из основателей евразийской исторической школы князь Н.С. Трубецкой, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». То есть Русь, Россия, Российская империя стала наследницей империи Чингисхана. Ключевая работа Трубецкого, вышедшая ещё в 1925 году, так и называется – «Наследие Чингисхана».

Кстати, границы Российской империи укладывались, чуть ли не один в один, в границы империи Чингисхана.

История состоит из деталей, сочетания парадоксов, неожиданностей, закономерностей. История свершается сама по себе. А вот историография – в руках людей. Люди же чаще всего преследуют те или иные цели, в основном - идеологические, политические. Автор «Апологии истории» Марк Блок (герой французского Сопротивления, расстрелянный в застенках гестапо) утверждал: «Истории как науки нет, она служит лишь для оправдания ныне существующей системы».

Ещё раньше Поль Валери писал: «История – самый опасный продукт, вырабатываемый химией интеллекта… Она заставляет мечтать, она опьяняет народы, порождает у них ложные воспоминания… вызывает у них манию величия и манию преследования и делает нации желчными, нетерпимыми и тщеславными. История оправдывает все, что угодно. Она не учит абсолютно ничему, ибо содержит в себе все и дает примеры всего».

Один их главных парадоксов нашей историографии Средних веков в том, что тогда русские люди даже не подозревали, что они живут «под игом».

Латинское слово и понятие «иго» в значении «угнетение» по отношению к Руси впервые появилось в одном из европейских источников во второй половине XV века. В русских памятниках письменности - во второй половине XVII века, в одном-единственном списке (копии) «Сказания о Мамаевом побоище». Но и оно признано учёными как позднейшая вставка.

И только в начале ХIX века «татаро-монгольское иго» ввел в широкий оборот «отец русской истории» Н.М. Карамзин, по иронии истории – потомок золотоордынского князя Кара Мурзы.

Затем теория «ига» вошла в официальную историографию Руси, стала гимназическим и школьным курсом истории – то есть массовым сознанием.

Если начинать с похода Батыя 1237 года, то три ордынские конные дивизии прошли Русь военным маршем и ушли в Европу, не оставив ни в одном русском городе военных гарнизонов. Ордынская конница стала с тех пор щитом, отражавшим католические крестовые походы на Русь и православную веру. «Русские - враги католической церкви», - так определил отношения Руси и Рима Папа Римский Климент VI. Еще в 1242 году ордынская конница принимала участие в освобождении от немцев Пскова. «Город даже был взят немцами... Однако, немного спустя после того, Александр Ярославович, из рода Мономахова, возвратил свободу городу; будучи отправлен ханом татарским Батыем и получивши в подмогу татарские вспомогательные войска, он победил в сражении Ливонцев». (Рейнгольд Гейденштейн, «Записки о Московской войне»)

В 1243 году великий князь Ярослав, отец Александра Невского, призвал русских князей признать Батыя своим царем.

В 1253 году Александр Невский стал названым братом сына Батыя, царевича Сартака, и тем самым – названым сыном Батыя. В те времена легко преступали через кровное родство - могли убить родного брата, если стоял на пути к власти, шёл поперёк. Но названое братство почиталось как святыня, и было незыблемым. Названые братья по-монгольски «анда» - «одна душа».

С тех пор только потомки Александра Невского (за редчайшим и кратковременным исключением) получали ярлык на великое княжение.

В 1258 году великий князь Александр заключил военно-политический союз с Золотой Ордой. И с того года, через 20 лет (!) после похода Батыя, началась выплата дани, которой официальная историография-пропаганда стращала нас все века. Та страшная дань составляла полторы буханки хлеба на человека в год. (С.М. Каштанов.«Финансы средневековой Руси». М., 1988, с. 9-10.) И предназначалась для содержания армии, ордынской конницы.

(Кстати, «орда» или «орта» у нас ассоциируется с разгулом дикой, чуть ли не стихийной, неуправляемой силы. В дословном же переводе «орда» или «орта» - «центр», то есть как раз средоточие управления, власти. В расширенном понимании - «союз», «объединение». На языках тюркских народов СССР и РСФСР «Центральный Комитет КПСС» официально назывался «Орталык Комитет…» Слово «орта» в значении «союз» или «центр» входит, например, в названия многих организаций в тюркоязычных республиках, начиная от творческих союзов до финансовых - «Орталык банк РФ», то бишь Центробанк РФ).

Еще один из парадоксов нашей историографии в том, что Золотая Орда сыграла решающую роль в создании единого, централизованного Русского государства. До того Русь состояла из постоянно воюющих между собой удельных княжеств. «Могло пройти еще сто лет и более в княжеских междоусобиях: чем заключились бы оные? Вероятно, погибелью нашего отечества: Литва, Польша, Венгрия, Швеция могли бы разделить оное; тогда мы утратили бы и государственное бытие и Веру, которые спаслися Москвою; Москва же обязана своим величием Ханам». (Н.М. Карамзин.«История государства Российского».)

Единая Русь создавалась в союзе Золотой Орды и Русской православной церкви. Ханы Золотой Орды, вступая во власть, издавали указы:

«На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и прочих священнослужителей. Свободными от всех податей да будут их города, области, деревни, земли, охоты, ульи, луга, леса, огороды, сады, мельницы… Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню — тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол».

Рано или поздно теория «ига» будет официально пересмотрена, начиная с роли Александра Невского – ключевой фигуры Русского Средневековья. Первые шаги к тому уже сделала Русская православная церковь. В 2010 году на всероссийской православной конференции «Жизнь святого благоверного князя Александра Невского как пример исторического оптимизма» основной доклад начинался так: «Статья Сергея Баймухаметова «Княжеский крест» ставит сложнейшие вопросы, которые касаются трудных и полярно порой дискутируемых моментов в истории России и нашей Русской Православной Церкви…» А в 2017 году уже Святейший Патриарх Кирилл на первом заседании Оргкомитета по подготовке 800-летнего юбилея святого благоверного князя Александра Невского обозначил решительный поворот в историографии Средневековой Руси:

«Александр Невский сумел выстроить такие отношения с Ордой, которые обеспечивали сохранение Руси… В результате Русь не потеряла своей идентичности, она не потеряла своей веры, не потеряла даже своего государственного устройства. А если бы крестоносцы пришли на нашу землю, то Русь как исторический культурный духовный религиозный феномен прекратила бы свое существование».

Наконец, нельзя не сказать о жгучей политической современности, о реакции общественности Татарстана на законопроект об установление новой памятной даты – Дня окончания Великого стояния на реке Угре. Ведь в России «татаро-монгольское иго» так или иначе связывается, ассоциируется почему-то и с казанскими татарами.

И это еще один миф, которыми так богата наша историография.

Болгары, кочевой тюркоязычный народ, жили в причерноморских и азовских степях. В VI-VII веках они воевали с хазарами, и потому, видимо, вынуждены были уйти. Но согласия, куда идти, не было - и народ разделился. Одну часть хан Аспарух увел на Дунай, где они обосновались среди дунайских славян, приняли христианство и ославянились. Вплоть до того, что стали основоположниками славянской письменности.

Другая часть болгар ушла под предводительством неизвестного хана на Каму и Волгу. Здесь они основали Камско-Волжскую Булгарию, приняли ислам, сохранили язык, но потеряли самоназвание «болгары» и стали «татарами». Казанские татары никогда не имели никакого отношения к походам Чингисхана и Батыя, к «игу». Более того, столица страны город Великий Булгар первым пал под ударами войск Батыя.

«Татарами» называли себя несколько союзных родов в монгольской степи. Китайцы распространили это название на всех кочевников. Однако по велению Чингисхана с 1206 года все его подданные стали «монголами». Но этноним «татары» дошел до Европы и сохранился. Вероятно, по созвучию с «Тартаром». С распадом Золотой Орды подданных Крымского, Сибирского, Астраханского ханств русские стали называть «татарами». В том числе и подданных Казанского ханства, которые на самом деле – болгары.

На европейских же картах еще XVI века территория Руси обозначалась как Татария или Tartaria.

Неисповедимы пути твои, история.